"Джун Томсон. Мнимое сумасшествие ("Секретные дела Холмса" #02) " - читать интересную книгу автора

С того момента, как мы вошли в кабинет, она не спускала с нас больших
блестящих черных глаз с выражением искреннего беспокойства. Казалось,
экономка читает наши мысли. Ощущение, должен признаться, не из приятных.
Некоторому нашему замешательству способствовало и исходившее от миссис
Роули ощущение беспрекословной власти и силы, от которого все мы странным
образом почувствовали себя меньше ростом.
Ощущая себя в ее присутствии скованно, я прочитал вслух некоторые
выдержки из истории болезни мистера Джеймса Эскотта и вручил ее доктору
Россу Кумбэу. Признаюсь, что я раз или два запнулся под пристальным взглядом
миссис Роули. Впрочем, к концу чтения я настолько овладел собой, что
заключительные слова произнес самым решительным тоном.
- Я вынужден настаивать на праве встречи с моим пациентом в любой
момент, когда сочту общение с ним необходимым, - произнес я твердо и
решительно. - Речь может идти о некоторых семейных делах, которые мне
понадобится обсудить.
На таком пункте настаивал Холмс на случай, если вдруг будет лишен права
принимать посетителей, как это произошло с полковником Уорбертоном.
Я заметил, что доктор Росс Кумбз посмотрел на миссис Роули и та
утвердительно кивнула.
- Правилами лечебницы это не возбраняется, доктор Ватсон, - произнес
доктор Росс Кумбз, передавая мне письменное разрешение.
Оставалось только внести гонорар за недельное пребывание в клинике.
Уплатить вперёд требовалось значительную сумму: двадцать пять гиней. Я
вручил деньги доктору Россу Кумбзу, который в свою очередь передал всю сумму
миссис Роули. Поднявшись с кресла, она отперла дверь в дальнем конце
кабинета ключом, который выбрала из связки, висевшей у нее на груди на
длинной цепочке, и скрылась в соседней комнате.
Прежде чем дверь успела закрыться, я успел заглянуть в комнату. Похоже,
она служила одновременно и кабинетом, и спальней, во всяком случае я
разглядел большую конторку, стоявшую у противоположной стены в изножье
кровати.
Вскоре экономка вернулась с распиской, которую доктор Росс Кумбз
подписал и передал мне.
Покончив с делами, я распрощался со всеми. Последним был Холмс. Оторвав
взгляд от ковра, который он печально созерцал, пока шли переговоры, мой друг
протянул мне вялую руку и одарил меня взглядом, преисполненным такой скорби,
что я ощутил искреннее беспокойство, оставляя его в столь бедственном
состоянии.
И только на обратном пути, трясясь в экипаже по дороге на станцию
Гилфорд, я подумал, что мои опасения напрасны. Ведь меланхолия Холмса была
чистейшим притворством. При мысли об этом я расхохотался, к великому
удивлению кучера. Мой старый друг был непревзойденным мастером
перевоплощения и мог кого угодно ввести в заблуждение.
Следуя нашей договоренности, я выждал три дня, прежде чем снова
отправился в Лонг-Мелчетт. На этот раз я попросил кучера подождать меня
неподалеку от главного входа в "Айви-хаус" и пешком добрался до железных
ворот. Там я остановился и, убедившись, что за мной никто не наблюдает,
наклонился и извлек из щели маленький тщательно сложенный листок, который
Холмс оставил в кирпичной кладке.
Послание гласило: