"Джим Томпсон. Сейчас и на земле" - читать интересную книгу автора

сути, в чем мать родила. Они все сплошь в шрамах, особенно на руках, от
брызг металла и искр из ковшей. Я себе представить такого не мог. На свете
мало такого, в чем я бы не нашел недостатков. Я тут же заметил Муну, что
лучше бы они надевали что-нибудь вроде передников, как повара. А он мне в
ответ:
- Они тут проработали столько времени, что, наверное, лучше знают, как
им одеваться.
В шлифовальный цех мы только нос сунули, но и от этого у меня в голове
звенело все утро. Здесь отливки движутся туда-сюда под множеством
беспрерывно поднимающихся и опускающихся молотов, этот адский грохот
невозможно описать. Он лишен каких-либо модуляций, к нему невозможно
привыкнуть. Каждый из сотен тысяч ударов молотов отзывается во всем твоем
существе.
Посмотрев через заднюю дверь во двор, я заметил несколько человек,
праздно болтающихся там: они терли уши и головы, курили, но не
разговаривали.
- Это ребята из шлифовального, - объяснил Мун. - У них перерыв чуть не
каждые полчаса. Иначе они свихнутся.
- Они, должно быть, заколачивают хорошие бабки.
- Да не ахти какие. Они здесь потому, что не могут уйти. Попадают в
шлифовальный, не зная, что это такое, идет стаж, и они за него держатся,
надеясь, что дождутся отпуска и их переведут в какой-нибудь другой цех. А
ты знаешь, что, если перевод делает компания, стаж сохраняется, но если ты
сам просишь о переводе, то теряешь стаж и на новом месте работаешь как
новичок. С этим, сам понимаешь, смириться нелегко. Проработав в цехе четыре
месяца, получаешь двенадцать с половиной центов в час сверх минимальной
оплаты, то есть на доллар в день больше. Когда у человека семья, тысячу раз
подумаешь, прежде чем откажешься от такого.
- Но здесь большинство совсем пацаны, - говорю я. - Какие тут семьи. Я
бы подумал...
Мун на меня посмотрел - он так умеет, - что чувствуешь себя даже
большим идиотом, чем ты есть.
- Ты о всеобщей мобилизации слыхал, Дилли?
- Конечно слыхал.
- Где бы, по-твоему, были сейчас эти ребята, если б компания не дала
им отсрочку.
Ах вон оно что... Больше я со своими предложениями не лез.
Мы отправились в столярный цех, где делали лонжероны крыльев, а потом
вернулись обратно и зашли в вальцовочный цех с металлопрокатной линией. Ее
только называют линией, на самом деле их четыре, каждая ярдов по пятьдесят,
и на каждой сотня скамеек с рабочими; практически каждую операцию выполняют
вручную. В начале линии обжимный стан, откуда начинают движение грубо
обработанные детали. Они движутся от скамьи к скамье, каждый рабочий делает
свою простую операцию, пока детали не доходят до последней скамьи. Здесь
подручные подхватывают их и относят в красильный и смазочный цеха.
Так, во всяком случае, я понял. По правде говоря, до конца я не дошел;
это я уже сам сделал выводы. Где-то на половине объяснений Мун вдруг
извинился и убежал. А минут через пять меня хватает за локоть охранник и
спрашивает, что я здесь делаю.