"Роберт Асприн и Линн Эбби. Смертоносная зима (Мир Воров #7)" - читать интересную книгу автора

- Нет. Я освобожу Рэндала, а ваши жрецы должны будут освободить меня.
Я вступлюсь за Роксану, выйду один против ваших людей - один против всех,
- и вы устроите так, что захватите меня, не причинив вреда, но сделать это
нужно правдоподобно. Роксана никак не должна заподозрить, что я
сотрудничаю с вами. Она должна думать, что это только ваши с ней дела:
сила жречества против ведовства.
- Мы сделаем все, как надо, - уверил жрец.
- Да, и еще. Это должно произойти в полночь перед праздником Середины
Зимы - ровно в полночь. Учтите это. Когда имеешь дело с Царицей Смерти,
главное - точность.
Молин кивнул, едва сдерживая смешок, его лицо покрылось непроницаемой
маской послушания.
- И найдите мне место, где я смогу спрятаться после акции. Пожалуй,
подойдет то, где вы будете держать этих детей и их мать. Пора начинать
обучение.
Молину потребовались все силы, чтобы смолчать. Что бы не давал
человеку маат, но только не чувство юмора. Буревестник слишком полагался
на этого пьяного наемника, вкладывая пророчества в его уста. Болтовня Нико
пленила Буревестника в Санктуарии, словно муху в паутине. Молин уже
чувствовал, как в его голове теснятся близкие и дальние планы. Успех
неизбежен, но, к сожалению, был во всем этом один неприятный момент: Молин
станет личным врагом Роксаны, а что она предпримет узнав, кто мать жреца,
не мог предположить даже Бог Бури.
Нико вновь опьянел. Пытаясь вернуться в "Держи пиво", он наткнулся на
экипаж, продолжая бормотать приказы. Бейсибцы хотели было притащить его
назад, но Молин махнул рукой:
- Нет, Дженник, пусть идет. Он будет готов, когда понадобится нам
снова; такие всегда ведут себя подобным образом.
- Но, Факельщик, - возразил Дженник, - он просит солнце, луну и
звезды и не предлагает ничего взамен. Это не та сделка, которую вы
описывали во дворце
- Но и не та, какой ее считает он.
Ведовской голод исчез вместе с пасынком. Молин схватился за дверь
экипажа, чтобы не рухнуть на землю Дверь распахнулась, Дженник бросился
вперед, и у Молина едва хватило духа, чтобы залезть внутрь и сесть
напротив детей.
- Во дворец, - приказал он.
Экипаж загремел по неровной мостовой, и Молин закрыл глаза. У него
дрожали колени: он был настолько возбужден, что затаил дыхание, чтобы не
расхохотаться в истерике. Он прочувствовал мощь ведовской силы, и, хотя
она ужаснула его, он совладал с ней. Он купался в чудесах и простоте
замыслов, разворачивавшихся в голове, когда под мышкой у него задвигалась
картина Лало. С дрожью жрец открыл глаза и отдернул ее от испачканных
сладким рук Гискураса. Глаза ребенка горели ярче фонарей
- Хочу.
- Нет, - слабо произнес Молин, сознавая, что да Буревестник не в
силах предвидеть желаний Детей Бури.
- Хочу.
Сейлалха, мать Гикураса, попыталась отвлечь его, малыш с силой
взрослого мужчины отпихнул ее в угол глаза наполнились страхом, а глаза