"Роберт Асприн и Линн Эбби. Смертоносная зима (Мир Воров #7)" - читать интересную книгу автора

несколько лет назад.
- Ты - Лало, не так ли?
- Это не преступление, как вы и сказали, господин иерарх, - это не
преступление. Я художник, я рисую портреты, рисую лица людей, чтобы
поддерживать форму, - так воины тренируется на площадке для занятий.
Однако, несомненно, художник-илсиг боялся, что все же совершил
преступление.
- Покажи свою картину, - приказал Молин.
Лало попытался вырваться из рук бейсибцев. но был недостаточно быстр.
Пальцы Молина сомкнулись на шее художника. Втроем - Молин, Лало и портрет
- они подошли к висящему на экипаже фонарю как раз в тот момент, когда
оттуда вывалился протрезвевший трясущийся Нико.
- Никодемус, - сказал Молин, изучая незаконченное смятое полотно,
приколотое кнопками к обломанной доске, - посмотри на это.
Живописец изобразил Нико, но не пьяного наемника в кабаке с
побеленными стенами. Нет, центральная фигура картины была облачена в
древние доспехи и смотрела вперед с большей жизнью и волей, чем обладал
сейчас пасынок. И все же не это было самым странным в картине.
Лало запечатлел на ней еще две фигуры, ни одна из которых, ни разу не
ступала ногой в "Держи пиво". Одним, выглядывающим из-за плеча юноши, был
мужчина со светящимися голубыми глазами и медвяными волосами: таким Молину
запомнился Вашанка за мгновение до того, как исчез в бездне между двумя
пространствами. Второй была женщина, чей едва намеченный контур странным
образом выделялся на черном фоне, затмевая и человека, и бога. Лало
прервали, но Молин узнал ведьму-нисибиси, такой была его мать, такой была
и Роксана.
Он, все еще разглядывая картину, когда Нико отпустил
живописца-илсига. Пасынок заговорил о Гискурасе и Артоне так, словно он
один понимал их суть. Дети, заявил Нико, должны получить воспитание в
Бандаре - острове в месяце плавания от Санктуария. Когда Молин
поинтересовался, как именно предполагается перевезти двух Детей Бури, чье
настроение уже движет камни, через просторы изменчивого океана, пасынок
ответил весьма туманно.
- Ну, хорошо, они никуда не поедут до тех пор, пока мой напарник
Рэндал, которого, как я слышал, захватила Роксана - не вернется ко мне
целым и невредимым. Тогда я найду Темпуса и спрошу, что нужно делать, если
он, конечно, пожелает ответить, с ребенком-богом, которого вы так
бесцеремонно наслали на этот город, у которого и так предостаточно бед. Но
в любом случае его решение нисколько не поможет вам. Вы поняли, что я
хотел сказать?
Молин понял. И ощутил покалывание внизу спины. Ведовская кровь
прихлынула к глазам и кончикам его пальцев. Он увидел Никодемуса так, как
его видела Роксана: его маат, его сила и чувства были выставлены напоказ,
словно на званом обеде императора - и жрец ощутил голод своей ведовской
половины.
Нико, не замечая мучений Молина, продолжал излагать свои требования:
Молин должен достать доспехи Ашкелона в Гильдии магов, и тогда Нико вместе
с отрядом воинов-жрецов возьмет приступом жилище Роксаны.
- Ты уверен, что этого будет достаточно? - спросил жрец, чей голос
сделали сладостно-саркастическим аппетиты ведовской крови.