"Роберт Асприн и Линн Эбби. Смертоносная зима (Мир Воров #7)" - читать интересную книгу авторабы принят его светловолосый партнер, а Молин Факельщик - Верховный жрец
бога Вашанки - удостоился бы презрительного прозвища "червь", которым ранканские завоеватели окрестили покоренных илсигов. Он был рожден в позолоченной детской комнате храма Вашанки в Рэнке - плод тщательно организованного изнасилования. Его отец искалечил и убил десять человек с безупречной родословной, прежде чем взял женщину, изображавшую Азиуну, сестру Вашанки, во время ритуала Убиения Десяти. Неважно, что Азиуна была рабыней и умерла при родах. В детстве Молин получил лучшее воспитание, какое только могли дать ему его смертный отец и поклонявшиеся Вашанке жрецы. Его восхождение по иерархической лестнице было скорым, если не сказать стремительным. Послушник в возрасте пяти лет; оруженосец командующего армией - десяти, в четырнадцать он руководил осадой Валтостина, за одну ночь в четырех местах пробив стены и захватив крепость. Стали поговаривать, что со временем он станет Верховным Иерофантом, но успехи в военном деле не сопровождались, к сожалению, должным почтением к стоящим выше. И он исчез из виду, вероятно, впал в немилость, затерявшись в длинных коридорах Имперского храма, и вновь появился лишь в возрасте тридцати лет, чтобы сопровождать неудобного принца Кадакитиса в ссылку в Санктуарий. - Имея пару таких бойцов, можно идти на баррикады, - поздравил жреца Уэлгрин, начальник регулярного гарнизона Санктуария, когда они вложили мечи в ножны. - Мне жаль глупцов, считающих жрецов Вашанки мягкотелыми. Молин вместо того, чтобы принять восхищение Уэлгрина, окунул лицо в таз с ледяной водой. Жрецы Вашанки стали мягкотелыми из-за непоправимого когда бога отделяют от тех, кто ему поклоняется, люди продолжают жить - люди, но не бог. А что делать жрецам, посредникам между богом и поклоняющимися ему людьми, что делать им, когда бог уходит? Это был не тот вопрос, над которым Молину нравилось рассуждать. Натянув на плечи тунику богатого торговца, Молин спрятал кувалду в расщелину между двумя каменными глыбами в человеческий рост высотой. - Вчерашнюю ночь баррикады продержались? - спросил он, вкладывая меч в ножны, прикрепленные к луке седла. - Наши люди выстояли, - скривившись, ответил Уэлгрин, проходя через портик недостроенного храма Вашанки. - В Низовье вновь была стычка между пасынками и нищими. И что-то смертоносное движется вдоль реки Белая Лошадь. Но ничего особенного, что могло бы побеспокоить покой наших рыбоглазых хозяев. Был день Ильса по календарю илсигов, день Саванкалы для ранканцев и день Живота у бейсибцев (невежи - давать названия дням недели по частям тела, а не в честь богов); но, что самое важное, это был ярмарочный день. Гражданская война прекращалась на один день в неделю, и враги выясняли отношения в стычках иного рода. Тропа Денег, как и все прочие главные улицы города, была заполнена кипучей торговой жизнью - иногда законной, чаще - нет. Парочка рассталась у Прецессионной улицы, где вспыхнул прилавок торговца съестным. Уэлгрин по долгу службы, как представитель правопорядка - плохого ли, хорошего, другого в городе не было, - поспешил на помощь купцу, а Молин, сам переодетый торговцем, затерялся в сплетении улиц. |
|
|