"Роберт Асприн и Линн Эбби. Смертоносная зима (Мир Воров #7)" - читать интересную книгу автора

пригодятся в твой последний час, в самый короткий день зимы. Если,
конечно, не...
Светящиеся глаза, которые были последним видением в жизни многих
колдунов и выносили смертные приговоры могучим воителям, приблизились к
нему.
- Если только ты не уговоришь Никодемуса по прозвищу Стелс помочь
тебе спастись. Но не похоже, чтобы он поставил под удар собственную
персону ради спасения твоей... Клятва, данная Священному Союзу, или нет,
но Нико покинул тебя, бросил, как когда-то бросил меня. Разве не так,
маленький неуклюжий псевдо-колдун? Или ты все же думаешь, что честь и
слава или забытые им обязательства могут привести назад в Санктуарий
твоего бывшего партнера, чтобы спасти тебя от долгой и мучительной доли в
качестве одного из моих... слуг?
Маг класса Хазарда из Тайзы лежал, не шевелясь, прислушиваясь к
своему сиплому дыханию, - он не желал, чтобы Нико был сейчас здесь. Ибо
это, в конечном счете, было именно тем, чего добивалась колдунья. Не его
магическая сфера, связанная с самой сильной защитой от смерти, какую
только научились плести за долгие годы борьбы с колдунами, подобными
Роксане, маги менее могущественные; не доспехи Ашкелона, без которых, если
каким-то чудом уцелеет сегодня, Рэндал никогда не сможет заснуть больше,
так как только они будут гарантом против чар, которые подобные Роксане
могут послать на простого чародея класса Хазарда. Ничего из этого не было
нужно колдунье, она лишь страстно желала вернуть назад в Санктуарий Нико -
живого Нико.
И Рэндал, любивший Нико больше себя самого, глубоко почитавший Нико в
сердце своем со всей преданностью партнера, несмотря на то что формально
Нико давно разорвал их пару, с радостью заложил бы душу Роксане прямо
сейчас, лишь бы прервать свой мысленный зов, призывающий Нико в страшные
объятия Роксаны.
Он сделал бы это, если б его мозг был способен контролировать страх.
Но он не мог: Роксана была госпожой страха, госпожой ужаса, тем
источником, из которого питались отряды смерти, державшие Санктуарий в
страхе.
Пальцами с накрашенными красными ногтями начала она делать
таинственные спиралевидные пассы над обездвиженным телом мага, и тот
задрожал. Во рту у него пересохло, сердце забилось так, что буквально
разрывало ему грудь. Запаниковав, он потерял саму способность мыслить; его
безвольный мозг теперь принадлежал Роксане, она могла управлять им и
лепить из него все, что ей вздумается.
И пока она плела свою паутину ужаса, естество мага в Рэндале
безмолвно возопило о помощи.
Он закричал так мощно и громко, каждым атомом своего существа, что
далеко на западе, в своей хижине на песчаном, аккуратном берегу пруда,
расположенного на высоком утесе, с которого открывался туманный морской
ландшафт гряды Бандаранских островов, Никодемус прекратил свою медитацию и
почесал руки, неожиданно покрывшиеся гусиной кожей.
Он поднялся, вышел на утес и пристально вгляделся в море. Затем
наклонился, поднял камень размером с кулак и швырнул его в волны. После
чего стал собираться в дорогу - чтобы выйти из своего мистического
уединения и вновь вернуться в Мир, вернее, на его задворки, в город под