"Тайэрэ (Nina Novackovich, 2:5020/1249.13), Гэладан (Pavel Kojev, 2:5020/1249.11) Пленник. История Финнара Луинлота" - читать интересную книгу автора

- Откровенно говоря, ты нам вовсе не нужен: лежишь тут, занимаешь
время целителей, ешь и бездельничаешь. Но не бросать же тебя было
там...

- Что вы собираетесь со мной сделать?

- Ничего. Совершенно ничего. Когда сможешь ходить - ходи, смотри,
как мы живем. Это, пожалуй, единственная просьба к тебе. Уж
больно страшные истории рассказывают у вас про нас. А так...
Хочешь - оставайся, хочешь - уезжай к себе. Но сейчас ты еще не
готов к дороге.

- И... Никто не хочет меня допрашивать?

- Да кому ты нужен, допрашивать-то тебя?! - Хэллот громко
рассмеялась и похлопала его по щеке. Неожиданно она наклонилась к
нему и прижалась к его губам своими, необыкновенно горячими и
сухими. Мгновение длился этот странный поцелуй, когда Финнар
чувствовал только ее запах - запах полевых цветов, и странный жар
ее кожи. Потом она резко поднялась, еще раз чему-то рассмеялась и
пошла к двери. Ее походка, как отметил Финнар, была более
женственной - покачиванием крутыми бедрами, но и куда более
решительной, чем у Гэллахэ. На пороге она остановилась,
обернулась и помахала ему рукой в приветственном жесте Трех
племен, но движение получилось чуть неестественным, словно она
его никогда раньше не делала. Финнар подумал об этом - и тут же,
словно прочитав его мысли, Хэллот оборвала движение руки и вышла.
Это показалось Финнару странным совпадением, не более.



* * *

Весь остаток дня Финнар пролежал без сна, обдумывая все увиденное
им за эти дни. Чем больше он размышлял, тем сильнее переставал
понимать происходящее вокруг. Старым представлениям о логове
Врага это место, вроде бы не соответствовало: слишком много
солнечного света и приятных запахов, никто не заставлял его
выдавать какие-то секреты, не тащил в пыточную камеру. Тут Финнар
вдруг подумал, что, вероятно, они уже узнали от него все, что
можно, тогда, под пыткой. Там, где была Хэллот. Но слишком уж
равнодушным, незаинтересованным было к нему отношение теперь - и
в то же время, никто не убивал его. Сам он убил бы врага после
допроса - как уже ненужного, но еще опасного противника.
Оставались два варианта - либо его тут уж совсем не опасаются,
либо имеют в отношении него какие-то планы. Тогда равнодушие -
показное - чтобы усыпить его бдительность; а все сказанное ему -
ложь. Этот второй вариант показался Финнару и более опасным, и
более интересным одновременно. На некоторое время он ударился в