"Варткес Тевекелян. Гранит не плавится" - читать интересную книгу автора

черта не знаешь! Пролетарии - это те, у которых нет ничего, кроме своих
цепей!
- Каких еще цепей?
- Которыми пролетариев буржуи опутали. Есть еще такие слова:
"Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Вот когда они соединятся, тогда
буржуям крышка!
Я завидовал Косте и мечтал тоже поступить в железнодорожные мастерские.
Но мама и слышать об этом не хотела. Она уговаривала меня не бросать школу,
надеясь, что война скоро закончится и все переменится к лучшему. Хотя,
честно-то говоря, у нас не было никаких оснований ждать лучшего. Ей просто
трудно было примириться с мыслью, что я стану простым рабочим...
Нужно было решить: или разрушить мамины честолюбивые мечты и пойти
работать в мастерские, или потерпеть еще год и окончить школу. Не желая ее
огорчать, я выбрал второй путь и начал усердно заниматься.

Детство кончилось

Под Новый год произошло событие, чуть не изменившее всю мою жизнь.
В один из зимних вечеров мы с мамой, напялив на себя все, что могли,
чтобы согреться, сидели за столом. Я готовил уроки, мама проверяла тетради.
В комнате было очень холодно - печку топили редко. Мигал тусклый огонек
коптилки - лампу-"молнию" давно не зажигали, она съедала слишком много
керосина.
На улице, обычно пустынной в этот час, послышался стук копыт. Я подошел
к окну. Мимо нашего дома проехал экипаж с зажженными фонарями - явление
редкое в нашем поселке.
Карета остановилась. Из нее выглянул человек в шляпе и о чем-то спросил
проходившую мимо женщину в платке. Она указала рукой на наш дом. Карета
развернулась и подкатила к нашим дверям.
- Мама, к нам кто-то приехал! В экипаже! - крикнул я, не отрываясь от
окна.
Она встала, подошла ко мне. Вдруг побледнела и, схватившись рукою за
грудь, опустилась на диван.
- Что с тобой, мамочка?
- Это... Это мой старший брат, - еле слышно прошептала она дрожащими
губами. - Дай мне воды...
Не успел я подать ей воды, как постучали в дверь. Вошел плотный, богато
одетый господин средних лет. Он снял шляпу и, протянув к маме руки,
несколько театрально воскликнул:
- Виргиния, неужели ты не узнаешь меня?
- Гриша, дорогой! - мама бросилась к нему и, рыдая, обняла его.
- Успокойся, успокойся же! - Он бережно усадил маму на диван и, не
снимая дорогого пальто, сел рядом. - С большим трудом нашли ваш дом, - улицы
не освещаются, нумерации нет! Долго блуждали, - говорил он, вытирая смуглое,
красивое лицо белоснежным платком. Взглянув в мою сторону, улыбнулся. - А
это, должно быть, Иван! Смотрите, какой большой! Ну-с, здравствуй, давай
познакомимся. Я твой дядя, дядя Гриша, - и протянул мне руку.
Мамины плечи все еще вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Отпив
несколько глотков воды, она спросила:
- Как вы живете, Гриша, как мама, Сусанна?