"Варткес Тевекелян. Гранит не плавится" - читать интересную книгу автора

меня?
Его возвращение домой всегда было для меня праздником. Всей душой
тянулся я к нему, и временами мне даже казалось, что люблю его больше, чем
маму, хотя я и стыдился признаться себе в этом.
Наблюдая за родителями, иногда я невольно замечал отчуждение,
несогласие между ними.
Внешне, казалось, все обстояло благополучно. Мама, зная вкусы отца,
готовила к его приезду щи или жирный украинский борщ с салом, кашу, жареное
мясо с картошкой. Ставила на стол графинчик с водкой, хотя пил отец редко и
мало - только когда у нас бывали гости, его товарищи из железнодорожных
мастерских.
И отец всегда был очень ласков с мамой, внимателен к ней. Но их
отчуждение, их несогласие порою вдруг прорывалось.
В те дни, когда отец бывал дома, он заставлял меня заниматься
гимнастикой, поднимать гири.
- Смелей, смелей, - нередко приговаривал он, - развивай мускулы, -
рабочему человеку нужна сила. Нам больше нечего продавать!..
- Иван не будет рабочим, - немедленно возразила мать, услышав однажды
эти его слова.
- Это еще как сказать!.. Нашему брату другие пути-дороги заказаны, -
ответил отец.
Мама молча вышла в соседнюю комнату, - не хотела, чтобы мы видели, что
она плачет...
Как-то отец обратился ко мне, когда мы были с ним вдвоем:
- Ты, брат, без меня не балуйся, маму не обижай! Ей, бедняжке, и так
несладко живется. Понимаешь?
- Папа, а где мамина родня? Почему они к нам не ходят? - ответил я
вопросом на вопрос.
Отец нахмурил брови, помолчал.
- Это длинная история, сынок!.. Вырастешь, узнаешь, - наконец ответил
он.
Я знал, что у мамы есть родители, братья и сестра. Кто они, где живут,
почему не бывают у нас? Этого я не знал. На эту тему в нашем доме никогда не
разговаривали...
Мы долго молчали, потом я опять спросил:
- Зачем мама учит меня французскому, музыке? На что мне это? Ты ведь не
учился!..
- Мне многому хотелось научиться, да не пришлось вот... Ничего, ты
старайся, пригодится. Не вечно мы будем так жить. Настанет и наш черед, -
тогда, брат, задрожит земля и все будет по-иному!
В ту пору я был еще слишком мал, чтобы понимать смысл отцовских слов...
Не любила мама, когда отец ходил на рыбалку и особенно когда он брал
меня с собой, - считала это занятие опасным и грубым. Она сердилась, если по
вечерам он сидел на лавочке у соседей, пел с ними песни. И вообще не
одобряла многие папины поступки, хотя он слыл в поселке умным человеком и
все уважали его. Я часто замечал, что мама, стоя у окна, хмурилась, глядя,
как папа играл в городки, как он, сбивая трудные фигуры, громко
торжествовал: "Знай наших! В городки играть - не люльку сосать!" Особенно
тяготило ее, когда у нас собирались папины товарищи из мастерских. В такие
вечера она запиралась на кухне и сидела там, пока не уходили гости. Папа же,