"Павел Тетерский. Клон-кадр " - читать интересную книгу автора

совсем беспонтовые снимки, поэтому я передумал и сделал всего один кадр.
Зеленый.
Я просто поднес фотик совсем близко к куполу, размыл резкость и сделал
крупный план этого цвета. Если есть "Черный квадрат", почему бы не быть
зеленому прямоугольнику.
Нельзя сказать, что они использовали такую уж эффективную методу. Если
количество зрителей на каждом просмотре не превышает одного, а сеанс длится
двадцать минут - им придется очень долго рвать свои корпоративные жопы,
чтобы обеспечить аттракциону массовость... Я плюхнулся на газон, даже не
посмотрев, есть ли там собачье дерьмо. Вспомнил о пиве в кармане. До
истечения заветного "Кодак"-часа оставалось еще двадцать пять минут, которые
я и убил самым стандартным образом - с пивом и на газоне.

* * *

Я фотографировал, сколько себя помню. Всегда, всю дорогу. С детства -
не совсем молочно-сосочного, конечно, но все же достаточно глубокого и
забытого. Как только умственные ресурсы моего головного мозга стали
позволять мне правильно определять и выставлять выдержку с диафрагмой, я
взял в руки фотоаппарат. Благо, с лишними камерами в моей семье проблем
никогда не было: в волшебном шкафу отца (от которого мне скорее всего вся
эта фотографическая шиза и перешла по наследству) таилось сразу несколько
полуубитых корпусов допотопных "Зенитов", "Киевов" и "ФЭДов".
Имена собственные из того времени: в основном гэдээровские и
чехословацкие. Сегодня такие же малореальные, как и сами эти страны.
Гэдээровские: слово ENTWICKLUNGSATZ (надпись на комплекте цветных
реактивов), CARL ZEISS JENA, химические заводы ORWO, негативные пленки
ORWOCOLOR (NC-19, NC-21) и слайдные ORWOCHROM (UT-18, UT-20 и UT-21).
Чехословацкие: фотографическая бумага FOMACOLOR и (реже) одноименные
проявители. Товарами Шосткинского производственного объединения "Свема" и
завода "Тасма" я не пользовался из принципа - уже тогда я понимал, какой это
фотографический моветон.
"Зенит-Е" семьдесят какого-то года стал моим первым и последним
фотоаппаратом. Не знаю, почему так получилось. Ничего из вещей того времени
до меня сегодняшнего не дошло, а он не изменился ни на йоту. Ни на царапину,
ни на пятнышко чехольной потертости.
Думаю, в этом есть какая-то метафизика, но я не люблю лезть в дебри. А
вообще я редко задумываюсь о том, что он - единственная реально
существующая, материальная ниточка, которая связывает меня с прошлым. Когда
задумываюсь - становится грустно и даже сентиментально. А сентиментализм я
не люблю. Не так, как Родину и патриотов, но все же.
В любом случае - я хочу сказать: этот фотик - из тех вещей, которые
изначально призваны грузить и депрессовать человека. Потому что они не
меняются, и рядом с ними ты как нигде в другом месте понимаешь, насколько
(не в лучшую сторону - оно никогда не бывает в лучшую) изменился ты сам.
Конечно, я перевел в мусор несчетное количество гэдээровских пленок
производства ORWO, прежде чем получилось хотя бы что-то более-менее сносное.
Спасибо родителям: они безропотно несли все материальные тяготы и лишения,
связанные с покупкой тонн новых пленок, фотобумаги и реактивов. Видимо, они
прочитали в журнале "Семья и школа", что увлечения ребенка надо всячески