"Кэтлин Тессаро. Элегантность " - читать интересную книгу автора

тому. Как правило, его обеды состоят из довольно смелых вкусовых сочетаний,
диктуемых содержимым прилавков отдела уцененных товаров "Теско".
- Сегодня у нас ну просто сказочный кусочек запеченной баранины.
Правда, срок годности у нее только-только кончился, но пахла она с утра
восхитительно. А еще тушеные овощи - картошечка, капустка, перчик. Вид у них
не совсем свежий, но это ничего, и такие сойдут.
Колин хороший кулинар, но нужно иметь железный желудок, чтобы обедать у
него дома.
- Итак, - он оглядывает меня с головы до ног, - что же такое
приключилось? Ты выглядишь потрясающе! Тебе кофе или чай?
- Кофе, пожалуйста. Только смывай соду получше. Да в общем-то
рассказывать нечего. Я проделала ревизию в своем шкафу, и это все, что у
меня осталось. Тебе нравится?
- Очень даже, Узи. - Он зовет меня Узи, потому что имя Луиза считает
слишком длинным. - И ты знаешь, по-моему, это весьма вовремя. Я уж было
начал побаиваться за твою личную жизнь. А что думает по этому поводу сам?
- Он меня еще не видел сегодня - спал. А насчет личной жизни, ты же
знаешь, у меня ее нет - ведь я замужем.
- Тогда вот что, дорогая, я лично куплю тебе лишних презервативов, но
ты уж приготовься к тому, что придется потом несколько дней походить на
полусогнутых. Для него это будет праздник, настоящее Рождество!
- Колин Райли, перестаньте! Это же безнравственно! - смеюсь я. - Не
забывайте: младенец Иисус может услышать вас!
Но шутки шутками, а внутри меня гложет какое-то странное тоскливое
чувство. Я даже не понимаю, хочу ли идти домой.
Но у нас, католиков, есть еще одна опасная отличительная черта - мы
верим в чудеса.
Вернувшись вечером домой, я решаю попробовать еще раз. В конце концов,
прошло время, и все улеглось. В квартире пусто, зато мужа я обнаруживаю в
саду - в резиновых перчатках он копается в земле. Незаметно возвращаюсь в
дом и, проскользнув в ванную, поправляю прическу и макияж. Обычно я делаю
это крайне редко. И вообще крайне редко пытаюсь быть для него интересной.
Понятия не имею, как держаться и с чего начать, поэтому иду в гостиную и
присаживаюсь на край дивана.
Все это напоминает мне ожидание в приемной врача.
Эта комната стала для нас навязчивой идеей, мы буквально собираем ее по
кусочкам, проводя долгие часы в обустройстве и перестановках, чтобы сделать
ее уютной и привлекательной. Мы рисуем планы и схемы, вырезаем из бумаги
образцы мебели и двигаем их на листе бумаги с упорством и увлеченностью двух
шахматистов мирового класса. Но результат всегда один и тот же. Диван вечно
оказывается на самом сквозняке, между зеленым креслом и кофейным столиком
слишком большое расстояние (по-моему, у наших гостей успевает подвести
живот, пока они тянутся за чашкой чая), а большой обеденный стол почему-то
заткнут в угол, словно позорный инструмент для пыток, украденный у испанской
инквизиции. (Кстати, наши обеды только подтверждают, что это не вымысел.)
Я беру со столика журнал и просматриваю его, когда возвращается муж.
- Привет! - кричит он.
- Привет! А я уже дома! - Горло у меня почему-то сдавило, поэтому голос
звучит выше обычного.
Он заглядывает в комнату. Все еще в резиновых перчатках, он держит в