"Кэтлин Тессаро. Элегантность " - читать интересную книгу автора

стены гостиной в доме напротив - мои-то обои цвета магнолии. Выцветшей
магнолии, если быть точным. Постепенно прихожу к чудовищному выводу: мой
гардероб - это гардероб восьмидесятилетнего ирландца. Да-да, именно
восьмидесятилетнего ирландца, которому абсолютно наплевать, как он выглядит.
Но меня не так-то просто сбить с намеченного пути.
Выдвигаю бельевой ящик и вываливаю все его содержимое на пол.
Начинаю рыться в переплетенных горах рваных и не совсем еще рваных
колготок (последних гораздо меньше), обвислых и растянутых трусов и
бюстгальтеров, которые я напрасно заталкивала в стиральную машину, потому
что теперь из них торчат прорвавшие ткань косточки. Тщательно отбираю в
отдельную груду то, что пойдет на помойку.
Покончив с сортировкой, иду на кухню, беру черный пластиковый пакет для
мусора и начинаю набивать его. Странная, доселе невиданная энергия движет
мною, но я пока этого не осознаю, а продолжаю наводить "шмон" в шкафу.
Горы безобразной коричневой одежды исчезают с молниеносной скоростью, в
пакет летят свитера, пиджаки и допотопные юбки. Вот уже понадобился и другой
мешок, там нашли последний приют старые туфли и многочисленные вязаные
шарфики. Доходит дело и до кожаной каштановой сумки из "Хоббса" - ведь я
могу купить новую. Капли пота выступают у меня на лице, а в шкафу стучат
друг о друга пустые вешалки. Я завязываю пакеты и тащу их к мусорным бакам
на задворки двора. На улице темно, и я чувствую себя преступницей,
уничтожающей следы кровавого злодеяния.
И вот я стою перед почти пустым шкафом и смотрю на результаты своих
стараний. Бледно-розовая оксфордская блуза, узкая черная юбка и синий
джинсовый сарафан - вот все, что осталось. Да еще на полу жалкая кучка
белья, худо-бедно годного для носки.
Вот она, основа моего будущего гардероба, моего нового сознания, моей
новой жизни.
Я беру со стола отрывной листок-липучку, делаю на нем надпись
ярко-красным фломастером и приклеиваю к зеркалу платяного шкафа. Пусть он
всегда маячит у меня перед глазами, чтобы я помнила:
Не соблазняйтесь на то, что не относится к вещам первоклассного
качества.
Нет, больше не соблазнюсь.

Я в поезде, что идет до Брондсбери-парк, куда я еду на прием к
психотерапевту. Идея принадлежит моему мужу - он считает, что у меня не все
в порядке.
Как только мы поженились, у меня начались ночные кошмары. Я с криком
просыпалась среди ночи, убежденная, что над постелью склонился какой-то
страшный мужик. Я узнавала комнату, все в ней было так же, как днем, но
вдруг он появлялся, нависая над постелью. Я отгоняла его прочь, но каждую
ночь он неизменно возвращался. Со временем мой муж научился спать под все
эти крики, но, когда я начала безудержно и подолгу плакать днем, он все-таки
топнул ногой - сказал, что я слишком чувствительна и что мне следует
что-нибудь предпринять в связи с этим.
Я подхожу к дому психотерапевта, звоню в дверь, и меня приглашают
пройти в переднюю, где стоят кресло и кофейный столик. На столике три
журнала, они лежат там еще с того времени, когда я два года назад начала
сюда ходить, - осенний выпуск "Хаус энд гарден" за 1977 год и два номера