"Квинт Флоренс Тертуллиан. О плаще " - читать интересную книгу автора

Потряс природу Ла-риссейский герой своим превращением в деву, - он,
вскормленный мозгом и внутренностями зверей (отсюда и связь с именем, - ведь
губы его были свободны от вкуса сосцов); он, прошедший суровую школу подле
грубого лесного чудовища-воспитателя; он, терпевший диких зверей, как
ребенок терпит заботу матери. Уже определенно повзрослевший, уже определенно
тайно выполнивший по отношению к кому-то роль мужчины, он продолжает
облачаться в столу, укладывать волосы в прическу, придавать нужный вид своей
коже, смотреться в зеркало, разглаживать свою шею, превращенный в женщину и
своими проколотыми ушами. Все это сохраняет его статуя в Сигее.
Позднее он вполне стал воином, ибо нужда возвратила ему его пол.
Зазвучал сигнал к сражению и - оружие не далеко. Сам меч, - говорит он, -
притягивает к себе мужа. Впрочем, если бы он и после такой приманки
продолжал оставаться девой, то смог бы и замуж выйти. Итак, вот вам
перемена. Двойное, по крайней мере, чудовище: из мужа женщина, затем из
женщины муж, хотя в противном случае не нужно было бы ни истину отрицать, ни
в обмане признаваться. И тот, и другой вид изменения

//74// плох: один - против природы, другой же - во вред спасению.

IV.3.

Похоть еще отвратительнее изменила облик мужа с помощью одежды, нежели
какие-либо опасения матери. Но все же почитается у вас тот, которого должно
стыдиться, тот "дубинострелошкуроносец", который весь жребий своего прозвища
свел на нет женской одеждой. Столь многое было позволено таинственной Лидии,
что Геркулес был выставлен как продажная женщина в лице Омфалы, а Омфала - в
лице Геркулеса. Где Диомед и кровавые стойла? Где Бусирис и погребальные
жертвенники? Где триждыединый Герион? Палица Геркулеса желала издавать
зловоние от их мозгов еще и тогда, когда ее оскорбляли благовониями. В то
время как роскошь брала верх, уже удалялась пемзой старая кровь Гидры и
кентавров на стрелах, для того, быть может, чтобы после уничтожения чудовищ
эти стрелы скрепляли венок. Также и плечи благоразумной женщины или
какой-нибудь благородной девы не решились бы войти под шкуру столь большого
зверя, если только шкура эта не была размягчена, ослаблена и надушена, что,
я думаю, и было сделано у Ом-фалы бальзамом или телином. Полагаю, что и
грива претерпела гребень, дабы львиная шкура не обожгла нежную шею. Пасть
набита волосами, собственные волосы оттенены среди львиных, спадающих на
лоб, - вся поруганная львиная морда заревела бы, если б могла! Немея, если и
правда имелся бы у местности какой-нибудь гений, определенно стонала: ведь
тогда только она, оглянувшись вокруг, заметила, что

//75//потеряла льва. Каков же был знаменитый Геркулес в шелках Омфалы,
представила Омфала, облеченная в шкуру Геркулеса.

IV.4.

Но и тот, кто сначала принял на себя труд жителя Теринфа, а после, в
Олимпии, перестал быть мужчиной, - кулачный боец Клеомах", битый внутри
своей кожи и, более того, достойный венка среди новианских "Фуллонов", - он,
по заслугам упомянутый мимографом Лентулом в "Жителях Катины", как поместил