"Галина Тертова. Полыни горше " - читать интересную книгу автора

Мать Светкина умерла, когда ей десять лет было. С тех пор жили они
вдвоем. В последние годы, когда Светка выросла, Арнольд два раза уходил к
бабам жить, но каждый раз месяца через два возвращался, не ужившись с чужими
детьми. Дочку он не любил и она его. Вместе жили оттого, что деваться Светке
было некуда. Арнольд кормил и не шибко роскошно, кое-как Светку одевал,
считая это своим долгом, но это и все. На этом его родительские обязанности
заканчивались, так как, по его мнению, были полностью выполнены.
А что касается воспитания, то жила Светка, как крапива, сама по себе, и
что за человек она была, что там у нее в душе росло - Арнольд не
интересовался, и Светка своими проблемами и горестями с отцом не делилась,
знала - бесполезно. Росла Светка хабалкой, девкой красивой, грубой и
самостоятельной, с отцом огрызалась, и часто до хрипоты скандалили. Теперь
было ей восемнадцать лет, училась в экономическом техникуме и вот уже год
встречалась с Юрой (Юре было двадцать восемь), отец об этом ничего не знал.
Не знал Арнольд и того, как часто по ночам, обняв затрепанного плюшевого
мишку, купленного еще мамой, забыв о своей грубости и самостоятельности и
став на час давней робкой маленькой девочкой, плачет Светка в подушку, желая
только одного - вернуться в ту последнюю счастливую осень, в те солнечные
сентябрьские дни, где смеющаяся мама ласковыми теплыми руками заплетает ей
жидкие косички и, провожая в школу, долго машет рукой в плывущем средь белых
облаков окне. Не остались в Светкиной памяти ни короткая страшная мамина
болезнь, ни ужас похорон, ни чужие черные женщины, больно хватавшие ее за
тонкие плечи и одинаково равнодушно зудящие какие-то ненужные, лживые,
назойливые слова утешения, а осталась только вот эта светлая мамина улыбка
сквозь сверкающее голубым серебром промытое стекло в белой раме окна, как в
прямоугольнике блестящей глянцевой фотографии.
Утром следующего дня Светка отверткой взломала ящик стола, забрала
перстень (со спокойной совестью, ничуть себя не укоряя), денег нигде не
нашла, и собрав в спортивную сумку свои тряпки и паспорт, оделась,
перебросила через руку плащ и коротенькую шубку и ушла к Юре. Через месяц
они с Юрой расписались - Светка была беременна, уже на третьем месяце (от
отца скрывала). Арнольд ни искать, ни горевать не стал. Матом выругался,
пожалев только перстень, потраченного на Лизу времени и денег, но в
милицию-то за ворованной вещью не пойдешь. И облегченно вздохнул - и, слава
Богу, хватит, восемнадцать лет гадину кормил, спасибо, доченька, -
отблагодарила отца.
Но и в ту минуту зла и раздражения (в чем никому не признался бы
Арнольд) неотступно стояла пред внутренним его взором бесконечно давняя,
неверно-дрожащая мимолетная картинка с каким-то клетчатым голубеньким
байковым одеялком, из которого весело били крошечные розовые, тугие и
гладкие Светкины пяточки, еще ни разу не касавшиеся земли, беззащитные и
требовательные, от вида и запаха которых все в нем сладко таяло и пьяно
стекало в ватные ноги.
Светка очень нервничала, когда родители Юры настояли, чтоб отец на
свадьбе был, и Юра к нему поехал. Арнольд скандалить не стал и на удивление
прилично себя вел, сватам даже понравился. Но больше в гости к молодым ни
разу не пришел. Родители Юры первое время ему звонили, но поняв, что Светке
не больно надо, отступились. Светка "с этим гадом" ничего общего иметь не
хотела, из родительской квартиры выписалась и к мужу прописалась.
А через месяц после свадьбы Арнольд попал в ДТП. На маршрутке с работы