"Понсон дю Террайль. Королева баррикад (Роман VIII цикла "Молодость короля Генриха")" - читать интересную книгу автора

комендант, то будет приведено в исполнение вице-комендантом.
Между прочим, комендант уже отдал одно приказание.
-Именно?
-О, оно несложно, монсеньор! Чуть только в Париже
поднимется малейший шум, я пошлю за мэтром Кабошем...
-За палачом?
-Вот именно. Кабош захватит с собою плаху и секиру и
устроится вот здесь...
-Как? У меня в комнате?
-Ну да, все дело будет обделано при закрытых дверях.
-Какое дело?
-При первой же баррикаде голова вашего высочества
скатится с плеч!
Герцог испуганно посмотрел на Мовпена и невольно
почувствовал дрожь при виде этого спокойного, твердого,
иронического лица. До сих пор Гиз рассчитывал на
нерешительность короля. Но Генриха III не было в Лувре, а ни
Крильон, ни этот шут не будут терять время на раздумье. Между
тем народное восстание неизбежно; как только весть об аресте
герцога Гиза облетит Париж, народ кинется на Лувр. Но если
парижанам удастся ворваться в этот коридор, ноги первых
смельчаков поскользнутся в крови... в крови герцога Гиза,
освобождать которого они придут!
Герцог Гиз был непритворно храбр, но при этой картине на
его лбу выступили капли холодного пота. Все ведь было так
хорошо задумано, так тонко подстроено, и вдруг умереть в тот
самый момент, когда хитро сплетенный план готов увенчаться
успехом, и умереть именно жертвой этого самого плана!
Гиз встал, а затем, сделав несколько нервных шагов по
комнате и подойдя к окну, принялся мрачно глядеть на двор.
Король только что уехал, но на дворе все еще было довольно
много монахов, проникших сюда с целью сбора подаяний, в
которых, как они верно рассчитали, король не отказывал по
случаю погребения брата.
Фигура одного из монахов, отличавшихся высоким ростом,
привлекла внимание герцога. Он присмотрелся повнимательнее,
вздрогнул и, с трудом подавляя радость, сказал Мовпену:
-Видно по всему, что мой смертный час близок. Надо бы мне
исповедоваться. Там, на дворе, много монахов; прикажи послать
ко мне одного из них!
-Ну что же,- ответил Мовпен,- предосторожность никогда не
мешает! - и он вышел, тщательно заперев за собою дверь. Вскоре
он вернулся в сопровождении высокого монаха.


XIV

Проводив монаха к герцогу Гизу, Мовпен вернулся к
Крильону и д'Эпернону, которые совещались относительно видов на
дальнейшее. При этом д'Эпернон, разумеется, высказывал разные