"Дебора Тернер. Гавайская рапсодия [love]" - читать интересную книгу автора

уехала из Австралии десять лет назад, - задумчиво произнесла Кон-станс.
Да, она уехала, когда ей исполнилось восемнадцать. И мне там было не
слишком хорошо, подумала она. Скорее, очень плохо.
- У тебя еще остался небольшой акцент, ответил Билли и переключил
свое внимание на человека, который вошел в бар и сел за один из столиков.
- Добрый день, сэр. Что вам принести?
- Виски с содовой, сильно разбавленное, пожалуйста.
Констанс невольно обернулась. Приятный голос нового посетителя был из
тех, что нравятся женщинам, но она оглянулась не поэтому. Ее внимание
привлек акцент. Своеобразные носовые гласные и знакомые интонации,
характерные для ее предков. Он определенно из австралийской делегации.
Возможно, дипломат. Не политик, это точно. Во-первых, он для этого слишком
молод. Ему лет тридцать пять, не больше. Элегантен. Уверен в себе. Видимо,
богат. Достиг высокого положения в обществе.
Констанс, которая выросла в семье дипломатов, без труда могла
охарактеризовать незнакомого человека.
Незнакомец потянулся за газетой, лежавшей на соседнем столике, и она
с удивлением ощутила легкое волнение в груди, когда остановила взгляд на
его мускулистых вытянутых ногах. Но это была скорее неприязнь, чем
возбуждение. Что же именно ее раздражало в нем? Идеально подогнанный по
фигуре костюм от знаменитого лондонского дизайнера, мягко облегающий его
широкие плечи и стройные ноги, светлая рубашка, подобранная под цвет глаз?
Но дело было не только в шикарной одежде. Может быть, уверенный взгляд?
Этот красавчик, по всей видимости, считает день прожитым зря, если не
вскружил голову очередной жертве.
Молодой человек, словно прочитав ее мысли, взглянул ей прямо в лицо.
Взгляд его был явно оценивающим. Констанс не считала себя сногсшибательной
красавицей, но все-таки привыкла к тому, что мужчины обращают на нее
внимание. Не очень высокого роста, она была тоненькой и пропорционально
сложенной. Держалась прямо, чем напоминала балерину. Мужчины отдавали
должное ее тяжелым рыжеватым волосам, белоснежной коже и большим зеленым
глазам с бирюзовым отливом. В ее облике было что-то несовременное, хотя
одета она была в строгий черный костюм английского покроя. Узкая юбка
высоко открывала стройные ноги, обутые в классические лодочки на шпильке.
Но видимо, на этого австралийца она не произвела впечатления.
Единственное, что читалось на его лице, - это попытка дать ей оценку. Под
его взглядом Констанс почувствовала себя неловко. Уверенность в себе как
рукой сняло.
Он решил, что я положила на него глаз, подумала она. Нервы у него
явно крепкие! И самомнения хватает!
Забыв о привычной осторожности, Констанс холодно, с нарочитым
безразличием посмотрела на незнакомца за столиком. Их взгляды встретились.
Он был спокоен и невозмутим, в глазах читалась скука и уверенность. Но от
нее не укрылось и любопытство, которое она явно вызывала у молодого
человека. Его светлые глаза чуть прищурились, и от этого взгляд стал еще
более оценивающим. Констанс в какой-то момент стало страшно, но она быстро
взяла себя в руки и, чтобы не подать виду, приветливо улыбнулась молодому
человеку, а затем спокойно отвела взгляд в сторону. Фрэнк часто повторял
ей, что, когда она улыбается, крошечные складочки в уголках ее пухлых губ
становятся глубже и на лице появляется отчужденность, которая интригует и