"Дебора Тернер. Гавайская рапсодия [love]" - читать интересную книгу автора

различались. Судя по акценту, это были австралийцы.
- Только посмотрите на этого золотого мальчика, - голосом, полным
зависти и неприязни, сказал один из них. И Констанс узнала голос Тима
Карсона. - Рисуется своими мускулами, дорогими костюмами и высокомерной
миной.
Второй собеседник с любопытством проговорил:
- Вы, кажется, по-настоящему ненавидите его. Что он вам сделал?
- Слишком легко ему все достается в жизни. Он не вкалывал по двадцать
четыре часа в сутки, как мы, чтобы получить должность. Ему ее принесли на
тарелочке с голубой каемочкой.
- Будет вам. Вы несправедливы. У него есть мозги и способности, этого
вы не можете отрицать. - И, похоже, он обладает настоящим чутьем в нашем
деле. Работает он отлично. Ну и, разумеется, природное обаяние тоже не
мешает карьере.
- Обаяние. Это означает лишь, что он просто обладает хорошими
внешними данными, не более того, и всякие дуры вешаются ему на шею, потому
что у него достаточно денег на тряпки. Ну и благодаря его положению,
конечно, он имеет определенные связи. Если лишить его всего этого, я бы
посмотрел, что от него останется?
Рассмеявшись, второй собеседник ответил:
- Останутся инициативность, решительность и острый аналитический ум.
Еще самообладание, которому вы так завидуете.
- Он выскочка!
Констанс удивленно моргнула.
А Карсон продолжал свою речь с такой ненавистью, что она была
поражена, откуда в человеке столько злости.
- Меня просто бесит, что ему все так легко дается.
- Не так-то легко. Взять хотя бы его необычное происхождение.
- Да, я знаю. Хоть он и незаконнорожденный, но все равно остается
сыном старого Филиппа Дрейка. Когда старик погиб в автокатастрофе, он
считался одним из самых богатых людей в Австралии. И еще я знаю, что, не
считая небольшого содержания жене, Дрейк все завещал Сиднею.
- Да, Кэтлин Грин, мать Сиднея, позаботилась об этом. Однажды я видел
ее. Тогда ей было уже под пятьдесят, но, уверяю вас, это была очень
интересная женщина. Господи, в ней было все, что ищет в женщине любой
мужчина. Неудивительно, что она окрутила Филиппа Дрейка. Она всем своим
существом излучала чувственность, но при этом была очень достойной
женщиной. Ум, внешность, характер, одаренность - все было у нее. И еще
высокий класс. Филипп Дрейк был жестким человеком, прагматичным,
прекрасным бизнесменом, но интересной личностью его вряд ли можно было
назвать. Она, видимо, связалась с ним из-за денег.
- Но ей так и не удалось развести его с женой и добиться официального
признания сына, - ехидно вставил Карсон.
- Не знаю, пыталась ли она. Мне показалось, что она чрезвычайно
довольна своей жизнью. Как бы там ни было, она не сомневалась в своей
власти над Дрейком. А Сидней был, хоть и незаконным, но единственным сыном
и, следовательно, наследником Филиппа.
- Я бы не возражал против такого детства. От язвительного тона
Карсона Констанс похолодела. Она отодвинулась чуть-чуть в сторону. Ей не
хотелось больше их слушать, но она не смогла бы уйти незаметно.