"Максим Теплый. Казнить Шарпея (роман, написанный в автомобиле) " - читать интересную книгу автора

- В каком смысле? - Патлатый приподнялся.
- В том самом, в авиационном. Сел на самолет - и прощай родина! Вы, я
слышал, - перешел вновь на официальный тон Игнатов, - подали заявление на
выезд в Израиль. Я помогу ускорить оформление документов!
Не дав собеседнику отреагировать, Игнатов вышел из комнаты, бросив на
ходу подоспевшему помощнику:
- Помогите господину поэту. Через месяц жду вашего доклада о том, что
сей субъект покинул пределы Советского Союза...
Вскоре после этой беседы Игнатов подготовил две записки: одну -
покороче - на имя Генерального секретаря ЦК КПСС и другую - подлиннее - на
имя Председателя КГБ, в которых утверждал, что в стране назревает мощный
социально-экономический кризис.
Игнатов нарисовал сценарий неизбежного политического и экономического
развала, если не будут предприняты экстренные и неординарные меры. Он
предлагал способы всемерного укрепления и одновременно демократизации КПСС,
которая должна была, по его мнению, выступить инициатором и инструментом
крупномасштабных перемен.
Текст был по тем временам пугающе крамольным: контролируемый рынок,
абсолютная свобода для мелкого предпринимательства, льготные условия для
привлечения иностранного капитала, создание крупных научно-производственных
государственных корпораций, применяющих новейшие технологии, постепенная
реструктуризация нерентабельных и неконкурентоспособных производств - таковы
были основные пункты его плана.
В начале февраля 1985 года, через неделю после отправки записки,
Игнатова пригласили к начальству, устроили головомойку и объявили неполное
служебное соответствие. Правда, вскоре за него неожиданно заступился
помощник нового, только что избранного Генерального секретаря ЦК - сам в
прошлом чекист, который нашел записку не лишенной здравых идей.
Однако в высших кругах чекистского руководства подобные выходки
подчиненных не только не приветствовались, но и рассматривались как
разновидность грубого нарушения корпоративной этики. Заступничество ЦК имело
лишь то следствие, что Игнатова в одночасье не вышибли с работы. Но
отправили долой с начальственных глаз, назначив начальником управления КГБ
одной из областей на крайнем востоке страны.
Последующие годы он считал вычеркнутыми из жизни. Рядом тихо старела
Нина. Москва им не интересовалась, офицеры разбегались, а оставшиеся
спивались.
Игнатов по-прежнему сжигал избыток сил в бесконечных тренировках,
придумывал подчиненным работу, понимая, что они, так же как и он сам,
осознают бессмысленность происходящего. Власть не нуждалась в защите, ибо
уже не была властью и мало беспокоилась о выстраивании новой системы
безопасности.
По-прежнему приходили пустые, холодные ответы на все его запросы,
отправляемые в Министерство обороны: Александр Фомин не значился ни в
списках живых, ни среди мертвых.
На излете зимы 90-го года тяжело заболела Нина. Она светло и тихо
покидала этот мир, улыбаясь мужу через нестерпимую боль, когда видела его
лицо, склоненное над постелью.
Игнатов добился почти невозможного: пройдя все круги ада, он отправил
жену в Японию, где ей сделали сложнейшую операцию. Однако шансов спасти Нину