"Владимир Тендряков. Охота" - читать интересную книгу автора

советский народ как один человек..."

Оказалось, Раиса приехала не просто погостить. В последнее время она
работала в леспромхозовском орсе, там случились крупные неприятности, на
Раису пытались повесить чужую растрату. И с Иван Пятычем пора было кончать.
Он собирался разводиться с законной женой, а какой расчет связывать свою
жизнь со стариком, когда молодые вернулись. Раиса намеревалась пустить корни
в Москве.
Все это сообщила Юлию Марковичу тетя Клаша, ворча на дочь и вздыхая:
"Не ндравится лисоньке малинку есть, на мясное, вишь ли, потягивает".
Клавдия дочь не особо одобряла, но... помоги, Юлий Маркович.
Стихи и романы русских классиков, революционные лозунги, культура и
политика, собственная совесть и государство - все изо дня в день, из года в
год требовало от Юлия Марковича преклонения перед народом. Перед теми, кто
пашет и стоит у станков, лишен образованности, но зато сохранил первозданную
цельность, не философствует лукаво, не рефлексирует, не сентиментальничает,
то есть не имеет тех неприглядных грехов, в каких погрязла интеллигенция. К
интеллигенции как-то само собою ложатся непочтительные эпитеты, вплоть до
уничтожающего - "растленная". Но чудовищно даже представить, чтоб кто-то
осмелился произнести: "Растленный народ". Такого не бывает.
В последнее время слово "народ" получило новый заряд святости в
сочетании со словом "русский". Украинский народ, казахский народ, узбекский,
равно как народ манси, народ орочи - звучит, но не так. Сказано Сталиным,
вошло во все прописи, узаконено: русский народ "наиболее выдающийся...
руководящий народ". Народ из народов, не чета другим!
Тетя Клаша, баба из деревни Веселый Кавказ, - чистейший образец этого
руководящего народа, честна, проста, не испорчена самомнением - золотая
песчинка высокой пробы. И, конечно же, она по простоте своей неиспорченной
души не подозревала о собственном величии.
- Деревня-то наша из самых что ни на есть никудышных. Нас-то кругом
"черкесами" звали, обидней прозвища не было. Эвон, мол, "черкес" едет. А
едет-то он, сердешный, на разбитой телеге, и лошадь-то у него на ходу
валится, и обрать-то - веревочка, и сам-то "черкес" лыком подбит...
Юлий Маркович считал своим долгом открыть ей на все глаза:
- Вот ужо, Клавдия, оглянутся наши дети и внуки на таких, как ты,
никудышных, памятники вам поставят.
- Чем же сподобились?
- Не малым. Мир спасли.
- Ишь ты, прежде-то один спаситель был - Христос, посля-то, выходит,
многонько спасителей будет.
- Ты слыхала о нашествии татар?
- Как же. И пословица есть: незваный гость хуже татарина.
- Так вот немцы почище татар. Франция им двери с поклоном открыла,
Англия от страха обмирала, Америку хлипкий японец бил. Казалось, на всем
свете нет силы, которая остановила бы новых татар. Остановили мы.
- Слава те господи.
- Не господу слава, а тебе, Клавдия. Таким, как ты, которые кору жрали,
а хлебом кормили и фронт, и тыл, и нас, захребетников-интеллигентов.
Выносливости твоей слава, простая русская баба. Спасибо, что сама выжила и
миру жизнь вернула...