"Николай Дмитриевич Телешов. На тройках (Из цикла "По Сибири")" - читать интересную книгу автора

Согласившись не расставаться, все пожали друг другу руки, и разговор у
них после этого прекратился. Панфилов открыл пред собою газету с
намерением читать. Однако не чтение занимало теперь его мысли и не
торговля; его тревожил иной вопрос, большой для него важности. Из поездки
в Ирбит купцы сделали нечто вроде спорта: есть такие, что ухитряются
доехать от Москвы в пять суток, есть такие, что едут шесть дней, а
некоторые едут полторы недели и больше; последние, конечно, не участвуют в
спорте и едут как бог на душу положит, посмеиваясь над усилиями первых -
во что бы то ни стало обогнать друг друга; зато первые мчатся на тройках,
не щадя ни здоровья, ни денег, и с похвальбой приезжают в Ирбит. Местное
население недоверчиво покачивает головами: можно ли добраться до них из
Москвы в пять суток?! Но купцы в удостоверение достают из кармана газету
от того числа, когда выехали из Москвы, и простодушные обыватели в
удивлении разводят руками.
Матвей Матвеевич Панфилов был человек крайне самолюбивый. Почти
тридцать лет он посещает ежегодно Ирбитскую ярмарку, и там про него идет
слава, что быстрей его никто не ездит. Не отстать же теперь от Сучкова или
от Тирмана, от этих завзятых ездоков, которые только два раза в жизни его
обогнали, да и то потому, что в дороге околел коренник. Человек он был
старого времени, отказаться от старой привычки не мог, и обогнать всех
попутчиков было вопросом его самолюбия. Сучков и Тирман считались самыми
опасными конкурентами, у которых все приспособлено, и лошади и повозки,
чтобы лететь сломя голову. Равняться с ними было довольно трудно: про
Тирмана шла молва, будто в дороге он не ест и не спит, а все время держит
в руках нагайку и погоняет ею то лошадей, то ямщика - благо в тех местах
народ невзыскательный. Да и Сучков тоже ездок записной - за деньгами не
стоит, скандалов никаких не боится, и ямщику у него на выбор: рубль на чай
либо по шее; поэтому и летит, как птица. Смущали Матвея Матвеевича такие
попутчики.
Поезд подходил уже к самой станции, когда Тирман, взявши с полки свой
саквояж, сказал, обращаясь к соседям:
- Значит, вместе, господа? Заказывайте кофе, а я за багажом покуда
пройду.
С этими словами он вышел на тормоз вместе с К"мачевым.
Чудное утро, солнечное и слегка морозное, сияло в Нижнем-Новгороде. На
остановившийся поезд бросились носильщики, из вагонов повалил народ, все
смешалось, и Матвей Матвеевич насилу отыскал своих приказчиков, ехавших во
втором классе. Верный данному слову - не торопиться, он прошел прямо в
буфет и занял отдетьный столик, заказавши кофе для себя и для своего
главного приказчика Бородатова, человека солидного и благообразного.
- А вы скорей на извозчика да укладывайте повозки.
Живо!
Двое других, к которым относились эти слова, сейчас же повернулись и
молча пошли к двери. Это были тоже служащие Панфилова: конторщик Кротов,
похожий более на церковного певчего, суровый, басистый, и приказчик
Анютин, который обладал нежным взглядом и сладким голосом, хотя был
плешивый и рыжий. Они уже знали, что требуется хозяину, и вышли из вокзала
с таким видом, будто в первый раз приехали в город.
Глядя на Панфилова, не спеша отхлебывавшего кофе и курившего папиросу,
можно было подумать, что он в самом деле никуда не торопится; разве только