"Уильям Мейкпис Теккерей. Рейнская легенда" - читать интересную книгу автора

меня не будет сына.
- Но мне еще не случалось видать мальчика более цветущего здоровьем, -
отвечал сэр Людвиг.
- И, однако же, - ха-ха! - может статься, что скоро у меня не будет
сына.
Маркграф опрокинул за обедом не один кубок вина, и сэр Людвиг,
разумеется, подумал, что его доблестный друг сильно захмелел. В этом:
старался он от него не отстать; ибо суровый боец тех времен не отступал ни
пред нечестивым, ни пред пенной чашей, и не одну буйную ночь провел наш
крестоносец в Сирии с Ричардом Львиное Сердце, с его соратником Готфридом
Булъонским, - какое! - с самим неустрашимым Саладином.
- Знавал ли ты Готфрида в Палестине? - спросил маркграф.
- Знавал.
- Отчего же тогда ты его не приветил как подобает теплым дружеским
объятьем? Уж не оттого ль, что Готфрид беден? Ведь тебе известно, что
знатностью рода он не уступит и тебе, мой сиятельный друг!
- Что за дело мне до его рода и до его бедности! - отвечал честный
рыцарь. - Как это сказано у миннезингера? Ух, черт, вроде "богатство штамп
на золотом, а сами мы - золотая монета". Так знай же, Карл Годесбергский,
что сей Готфрид - неблагородного металла.
- Клянусь святым Буффо, ты клевещешь на него, милый Людвиг.
- Клянусь святым Буго, милый Карл, то, что я говорю, - истина. Малый
был известен в стане крестоносцев, и известен постыдно. До того как пристать
к нам в Палестине, завернул он в Константинополь и научился тамошним
уловкам. Он плутует в кости, - да-да! - и он конский барышник. Он обыграл на
пять тысяч марок простосердечного Ричарда Английского в ночь пред штурмом
Аскалона, и я поймал его на месте с краплеными козырями. Он сбыл гнедую
кобылу Конраду Монт-Серра, а сам запалил ее, негодяй.
- Как? Ты хочешь сказать, что сэр Готфрид нечист на руку? - вскричал
сэр Карл, сдвинув брови. - Ну, клянусь святым заступником Буффо Боннским,
всякого, кроме Людвига Гомбургского, я б за такие слова вспорол от черепа до
самого брюха!
- Клянусь святым Буго Катценелленбогеном, я готов подкрепить свои слова
кровью сэра Готфрида, но только не твоей, старый боевой собрат. И надо
отдать плуту должное - он малый не промах. Святой Буго! И ведь он отличился
под Акром. Но такая уж у него была слава, что, невзирая на доблесть, его
выгнали из войска и даже капитанский патент не разрешили продать.
- Про это я слыхал, - сказал маркграф. - Готфрид мне обо всем поведал.
Вышла какая-то глупая пьяная стычка, - глупейшая штука, поверь мне. Гуго
Броденельский не пожелал, чтобы на столе была черная бутылка. Готфрид
разгневался и, говоря по правде, просто-напросто запустил этой бутылкой в
сиятельную голову. Отсюда его изгнание и нежданное возвращение. Но ты не
знаешь того, - продолжал маркграф, тяжко вздыхая, - какую услугу оказал мне
достойный Готфрид. Он раскрыл мне глаза на изменника.
- Ну, пока еще нет, - отвечал Гомбург с усмешкой.
- Клянусь святым Буффо! Трусливого, гнусного обманщика, коварного
изменника! Скопище изменников! Гильдербрандт - изменник, Отто - изменник, и
Теодора (о, благие небеса!), она - она тоже. - При этих словах старый рыцарь
разразился слезами и чуть не задохнулся от охватившего его волненья.
- Что значит эта вспышка, друг мой? - вскричал не на шутку