"Уильям Мейкпис Теккерей. Диккенс во Франции" - читать интересную книгу автора

отбросить, как только надобность в нем минует.
Банкир делает предложение руки и сердца мисс Аннабелле, и девушка с
негодованием отвергает его. "В таком случае, потрудитесь покинуть этот дом,
мисс. Он больше не ваш, а мой. И вам придется расстаться с графским титулом,
который вы незаконно присвоили после смерти вашего папаши. Ваш брат жив. Эй,
Джон, Томас, Сэмюел! Приведите сюда его светлость графа де Кларендон!
Но кого мы видим? Кто стоит перед нами, одетый по последней английской
моде, в новеньком с иголочки костюме? Силы небесные, да это Смайк, тот
самый, замурованный Ральфом, Смайк. Погребенный заживо юноша восстал из
мертвых, чудесным путем нашел свои документы во "дворце бродяг" и в силу
какой-то таинственной закулисной комбинации, в тайны которой я и не подумаю
проникать, подменил собой подменьщика, которого намеревался пустить в дело
коварный Ральф. Воспоминания детства нахлынули мощным потоком на бедного
юношу. Возможно ли это? О да, так и есть, эти стены знакомы ему. В этой
оранжерее он играл еще ребенком у ног своей незабвенной матушки. А этот
портрет? Кто это? А-а-а-а-ах! Ведь это моя сестричка - Анна-Анна-белла!
Нет, вы не можете себе представить сцену, когда двое юных существ с
воплями восторга бросаются друг другу в объятья. Вы не можете себе
представить ликованье Джона Брауди, который прыгает на месте от радости и
срывает с себя бороду и лохмотья бродяги. Николас молитвенно складывает руки
и воздымает очи к небу. Нельзя описать и неистовство коварного банкира,
когда он увидел, как его жертва вышла из могилы и все его планы развеяны в
прах. О, провидение! Здесь видна твоя десница! Как горько раскаивается
теперь наш банкир в том, что не сумел, как следовало, опутать лорда
Кларендона и не застраховал в свою пользу его жизнь. Проклятье! Дать себя
перехитрить молокососу и деревенскому увальню! Но, может быть, еще не все
потеряно?
Не все потеряно? Как бы не так! Шалишь, приятель! Царству порока пришел
конец, ведь пятый акт на исходе. Публика уже начинает покидать залу, и
теперь уж тебе никогда не поднять головы.
"Мсье Ральф, - шепчет ему на ухо Джон Брауди. - После всех ваших
художеств во "дворце бродяг", не думаете ли вы, что вам лучше уехать из
Англии? Я не хотел бы видеть, как вас, дядю Николаса, это самое... Понятно?"
И Джон сделал выразительный жест, проведя ребром руки у себя под
подбородком. "Понятно, - сказал Ральф. - Через два часа меня здесь не
будет".
И тогда лорд Смайк берет за руку честного Брауди, а другой рукой нежно
жмет ручку Кэт, в то время как шериф, лакеи и прочие действующие лица
застывают в живой картине, а мисс Аннабелла, заливаясь краской, шепчет под
занавес счастливому Николасу: "О мой друг, с какой радостью я уступаю брату
ma couronne de comtesse! {Мою графскую корону (франц.).} Что для меня титул
и знатная фамилия, когда у меня есть вы. Единственный титул, который я
хотела бы носить, это леди Аннабелла Никльби!"

(Exeunt omnes)
{Все уходят (лат.).}

Музыканты уже давно успели разойтись. Вот уж и люстра поплыла вверх,
под самый потолок, к богам и богиням. Еще немного, и в зале погаснут огни, и
служители закроют ложи чехлами. Но с галерки еще раздаются возгласы