"Джозефина Тэй. Поющие пески (Роман)" - читать интересную книгу автора

станцию. Грант опустил окно и смотрел на движущуюся вдоль поезда серую ленту
перрона. Холодный ветер ударил ему в лицо и вызвал дрожь, которую Грант был
не в состоянии унять.
Он поставил чемодан на перрон. Стоял, стуча зубами и мечтая, чтобы
можно было на какое-то время умереть. Где-то в его мозгу шевелилась мысль,
что дрожь от холода и нервного состояния, ощущаемую на вокзальном перроне в
шесть часов утра, следует считать фактом положительным как доказательство
того, что ты живешь, но, несмотря на это, как было бы хорошо умереть совсем
ненадолго и начать жить позднее, в более подходящее время.
- В гостиницу? Прошу вас, - сказал носильщик.
Грант поднялся по лестнице перехода. Дерево глухо стучало под ногами,
густое облако пара клубилось воккруг него, звуки отдавались под потолком,
усиленные эхом. "С этим адом явный перебор", - подумал он. Ад - вовсе не
уютное, теплое местечко, где человека жарят, ад - это огромная, гудящая от
эха пропасть, где нет ни прошлого, ни будущего, Существует только темнота и
отчаяние. Ад - это зимнее утро после бессонной ночи, полной отвращения к
самому себе.
Он вышел на пустую площадь. Внезапно наступившая тишина подействовала
на Гранта успокаивающе. Темнота была холодная, но чистая. Легкий оттенок
серости в ее черноте предсказывал наступление утра, а чистая белизна снега
говорила о "вершинах гор". Через минуту, когда уже будет светло, за ним в
гостиницу придет Томми, и они вместе поедут через бескрайний чистый пейзаж
Шотландии, окунутся в глубину обширного, неземного, непретенциозного мира,
где люди умирают в своих постелях и где никто не торопится закрывать двери,
потому что это слишком хлопотно.
В гостиничной столовой горела только одна лампа, а ряды непокрытых
столов, обтянутых сукном, пропадали в сумраке неосвещенной части зала.
Гранту пришло в голову, что никогда до этого он не видел таких голых
ресторанных столов.
Девушка в черном служебном платье, на которое был наброшен зеленый,
вышитый цветочками свитерок, выглянула из-за перегородки, застигнутая
врасплох его приходом. Грант спросил, что можно получить на завтрак. Она
принесла из шкафа солонку и поставила перед ним с таким выражением лица,
словно поднимала театральный занавес.
- Сейчас я пришлю вам Мэри, - сказала девушка любезно и пропала за
перегородкой.
Грант подумал, что сегодняшняя обслуга утратила лоск. Распустилась, как
говорят хозяйки. Но из-за обещания прислать Мэри ведь можно закрыть глаза на
разные там вышитые свитерки и прочее.
Мэри, пухлая и спокойная, несомненно была бы няней, если бы няни уже не
вышли из моды. Став предметом ее забот, Грант почувствовал приятное
расслабление, словно ребенок, ощущающий опеку доброжелательного взрослого.
"Вот до чего дошло, - подумал он с горечью, - я настолько нуждаюсь в
заботе, что даже радуюсь доброжелательности толстой гостиничной официантки".
Он съел то, что она подала, и почувствовал себя лучше. Через минуту
официантка вернулась, забрала тарелку с нарезанным хлебом и поставила на это
место корзинку свежих булочек.
- Я принесла вам булочки, - сказала она. - Только что привезли. Плохие
булки теперь пекут, не то что раньше, просто не во что вонзить зубы. Но это
лучше, чем хлеб.