"Лайни Тейтум. Трудная роль " - читать интересную книгу автора

по-галльски пожала плечами, заставив отца слегка улыбнуться и подумать, что
ее мать-англичанка на такой жест была неспособна.
- Эванджелина, за последнее время многое изменилось. После возвращения
во Францию Луи ведет себя совсем не так, как нужно. Чем дольше я над этим
думаю, тем больше убеждаюсь, что французы должны чувствовать себя так,
словно их предали. Во всем виновата его глупость, его дурацкие выходки, его
полное непонимание сложившейся ситуации.
- Я не считаю, что французы могут чего-то требовать от верховной
власти. Они сами такие мелочные... А еще имеют наглость смеяться над
англичанами, которые их спасли. Признаюсь, это доводит меня до белого
каления... - Внезапно она умолкла и потерла ладонью лоб. - Извини, папа. Я
устала, вот и все. Когда я устаю, меня не слушается язык. Я просто ведьма.
Прости меня.
Месье де Бошан поднялся, шагнул к дочери, помог ей встать с кресла и
заглянул в карие глаза, большие, широко расставленные, как у Клодии, и такие
глубокие, что в них мог бы утонуть даже философ. Он похлопал ее по плечу и,
по заведенному обычаю, коснулся губами каждой щеки.
- Ты прекрасна, Эванджелина. Но твоя душа прекраснее твоего лица.
- Неправда. Я обыкновенная серая мышка. Особенно по сравнению с тобой.
Он только улыбнулся и провел по ее подбородку тыльной стороной ладони.
- Просто ты слишком привыкла к этим флегматичным англичанам. Согласен,
они очень симпатичные люди, если не обращать внимания на их ужасную кухню и
скучные разговоры.
- Значит, ты любишь во мне только французскую половину? Но мама никогда
не была скучной.
- Нет, не была. Девочка моя, я люблю тебя целиком, от пяток до макушки.
А что касается твоей матери, то убежден, что ее душа была французской. Сама
знаешь, она восхищалась мной... Но я отклонился от темы. Возможно, старику
следовало бы смириться с тем, что ты, вопреки его желаниям, все же больше
англичанка, чем француженка. Эванджелина, тебе хочется вернуться в Англию? Я
не слепой и вижу, что здесь ты чувствуешь себя несчастной.
Дочь крепко обняла его и прижалась щекой к щеке; Эванджелина была
слишком высока для девушки.
- Папа, мое место рядом с тобой. Со временем я привыкну. Но я ни за что
не выйду замуж за Анри Моро.
Внезапно внизу хлопнула тяжелая дверь, и по деревянному полу гулко
затопали сапоги. Послышался крик Маргариты. Затем раздался испуганный
возглас Жозефа, звук удара и громкий мужской голос.
- Не двигайся, - сказал месье де Бошан, подходя к двери спальни и
распахивая ее настежь.
Топот сапог был настолько оглушительным, что казалось, будто по
коридору идет целая армия.
Отец быстро попятился. Эванджелина устремилась к нему и встала рядом. В
дверном проеме показались двое мужчин, закутанных в плащи. Оба держали
ружья.
Один из них - рябой, обросший щетиной тип - молча шагнул вперед, не
сводя глаз с Эванджелины. Он смотрел не на ее лицо, а на грудь и живот.
Девушка почувствовала такой страх, что ее чуть не вырвало.
- Глянь-ка, - обратился он к сотоварищу, - именно такая, как нам
говорили. Ушар будет очень доволен.