"Надежда Тэффи. 224 Избранные страницы" - читать интересную книгу автора

нацелился, стала его знакомить. И вдруг произошло нечто странное. Произошло
то, что испан-ский журналист, тот самый, которому хозяин сказал "хабла",
взглянув на японца, уронил вилку и громко воскликнул:
- Оська! Ты как сюда попал?
- Неужели Моня Шперумфель? - обрадовался японец. - А где же Раечка?
Хозяйка старалась нервным смехом заглушить эту неуместную беседу.
В это время громкое "хоу ду ю ду" заставило ее обернуться. Это сам
Ливон ввел новую гостью.
- Американская поэтесса, - шепнул Сенечка. - Я сам ее пригласил. Пишет
во всех нью-йорк-ских журналах. Мадам! Enchant?e!
- Enchant?e! - зафинтила хозяйка. - Пермете муа1...
Но гостья, толстая, красная, скверно одетая, уставилась куда-то и,
казалось, ничего не слышала. Хозяева и Сенечка смущенно проследили ее взгляд
и с ужасом убедились, что уставилась она на лакея Михайлу.
- Господи! Что же это?
- Мишка! - закричала американка. - Михаил Андреевич! Да ты ли это?
- Вуй-с! - завопил Михайло и брякнул об пол поднос.
- Простите, - сказала американка по-английски. - Это мой первый муж.
Теперь я за американцем.
И, обратясь снова к Михайле, крикнула:
- Да иди же сюда. Садись, поболтаем.
Подхватила его под руки и потащила на диван.
- Какой кошмар! Какой кошмар! - шептала хозяйка, сохраняя на лице
судорожную светскую улыбку.
И вдруг отрадный голос Сенечки возгласил:
- Мосье Джумада де Камбоджа шантра ле шансон де сон пеи1.
Очень смуглый господин подошел к роялю, сел, сыграл прелюдию, тряхнул
головой:
Вдо-ль да по речке,
Вдоль да по Казанке
Серый селезень плывет!
- Что это - сон? - шепчет мадам Ливон.
Нет, не сон. Выговаривает так отчетливо. Это не сон, это ужас. Голова
кружится... туман... А это что? Одна из старых англичанок с бразилианской
сестрой замахала платочком и поплыла серой утицей русскую, русскую...
- Сенечка! - шепчет мадам Ливон. - Сенечка! Я умираю...
Но Сенечка ничего не отвечает. Он выпучил глаза и слушает, как
корейский журналист, до сих пор объяснявшийся только по-французски с явно
корейским акцентом, говорит ему:
- Я сразу вспомнил, что встречался с вами. Не бывали ли вы случайно в
Боровичах? У Костяковых? А? Сам-то я костромич. А? В Боровичах не бывали? У
нас было лесное дело. А? В Боровичах?

Время

Это был отличный ресторан с шашлыками, пельменями, поросенком,
осетриной и художественной программой. Художественная программа не
ограничивалась одними русскими номерами, "Лапоточками", да "Бубличками", да
"Очами черными". Среди исполнителей были негритянки, и мексиканки, и
испанцы, и джентльмены неопределенного джазовского племени, певшие на всех