"Евгений Татаренко. По законам войны (Повесть) " - читать интересную книгу автора

что хранилась матерью еще со дня ее свадьбы с отцом, но взять с собой эти
вещи Тимка не мог. Он разыскал под кроватью рыболовные принадлежности отца,
сунул в карман острый охотничий нож в отделанных чеканкой ножнах. Потом
вытряхнул прямо на пол из чемодана, который готовился "на случай эвакуации",
белье, носки, рубашки, свой праздничный костюм. Жуликам нечем было
поживиться в этом чемодане. Чтобы скрыть тельняшку, расставаться с которой
Тимка не собирался, надел вместо белой рубашки черный свитер.
В кухне нашел кусок домашней колбасы, хлеб, завернул их в газету, сунул
за пазуху под куртку. Взял с собой отцовский фонарик, натянул кепку и,
больше не медля, шагнул к выходу.
Солнце тем временем уже опустилось за горизонт, выставив над холмом
неяркий багровый серпик, и сумерки в подъезде стали гуще. Веселый, шумный,
когда-то наполненный голосами детей, перекличкою патефонов, дом казался
неживым.


МИЛЛИМЕТР

Беленькая, румяненькая, пухленькая Ася Вагина была на целую голову ниже
Тимки. За этот игрушечный рост ей придумывали десятки прозвищ: и Молекула, и
Кнопка, и Кара-пешка, и Миллиметр... Но Карапешка относилась к своим
прозвищам совершенно равнодушно и, кажется, была страшно счастлива, что
уродилась такой маленькой, словно это давало ей особые преимущества перед
одноклассницами. Мало того, если другие, нормального роста девчонки вели
себя, как положено девчонкам в четырнадцать лет, - Карапешка переняла у
матери взрослые манеры, и, в то время как случайные люди принимали ее за
второклассницу, она считала себя чуть ли не дамой. Даже косы Карапешка не
носила, а подбирала волосы по-взрослому, валиком, что позаимствовала у
Тимкиной матери. У нее была просто болезнь - перенимать все, что увидит или
услышит. Одна эта взрослость ее при кукольной внешности была невыносима. Но
Миллиметр ухитрилась нажить столько отрицательных привычек и качеств, что их
с избытком хватило бы на три седьмых - "А", "Б" и "В" - класса.
Тетя Роза была учительницей, преподавала старшеклассникам немецкий
язык. А Карапешку свою начала обучать языку лет с шести, чем Кнопка, или
Миллиметр, ужасно гордилась и никогда при встречах не говорила "здравствуй",
а "гутен морген" или "гутен таг". Если ее спросишь, где Аня и Вера, не
скажет по-человечески, что пошли купаться, а ответит буквально по учебнику
немецкого языка: "Анна унд Вера баден". И к ее многочисленным прозвищам
прибавилось еще три: Немка, Ундвера и Аннабаден.
В одном подъезде с Аннабаден жила портниха Ангелина Васильевна. Ее
всегда было слышно за квартал - Ангелина Васильевна вмешивалась в любое
дело, касалось оно ее или не касалось: метет ли дворник улицу, везет ли мимо
свою тележку мороженщица или кто-то вывесил для просушки белье во дворе.
Начинала Ангелина Васильевна с того, что грозилась вырвать руки простофиле,
который "так делает". Выяснялось, что делать все нужно наоборот... Особенно
доставалось мужчинам. И когда скандал разгорался в полную силу, по мнению
Ангелины Васильевны, зачинщиком скандала всегда был кто-то, а уж никак не
она, и все всегда завершалось тем, что портниха грозилась привлечь своего
соперника к ответственности, кричала: "Я тебе не жена! Ты свою жену иди
называй так, а на меня не имеешь права!.." Муж у Ангелины Васильевны был, но