"Олег Таругин. Холодный бриз " - читать интересную книгу автора

неоднозначное прошлое, о котором он читал сначала в обязательных к изучению
мемуарах семидесятых годов, затем в 'демократическо-обличительной прессе'
конца восьмидесятых-начала девяностых и, под завязку, - в покупаемых
отпрыском книгах по альтернативной истории. Вопросом, как подобное может
быть, и какие силы перенесли его сюда, Крамарчук даже не заморачивался -
проблем хватало и без того. И уж тем более он не размышлял над поистине
философским вопросом, 'для чего'. Достаточно и того, что он просто поверил в
происходящее. И теперь поминал незлым тихим словом всех популярных
демиургов, с легкостью отправлявших своих героев 'перекраивать историю и в
очередной раз спасать Россию и сопредельные княжества'. Как там их звали? По
крайней мере, тех, что читал лично он? Буркатовский, Конюшевский, Ивакин,
Махров с Орловым, так вроде? Сынуля-то скупал всех подряд, попаданец хренов,
но он осилил только этих. Впрочем, ему хватило. И сейчас он с особой
остротой понял, насколько ему, действительно, хватило. По самое не хочу! 'С
ноутбуком (мобильником, флешкой, CD-плеером, АКМ, нужное подчеркнуть) к
Сталину', ага, сейчас! Вот только протокол о том, что он
английско-немецко-американско-румынский шпион, подпишет, и сразу... Или
наоборот - если его и взаправду к самому Иосифу Виссарионовичу в кабинет
приведут - о чем он будет рассказывать? Про отца, всю Великую отечественную
прошедшего? Или как его в комсомол и партию принимали? Или может лучше сразу
о том, как он из нее тихонько и пошленько вышел, дабы в новосоздаваемой
украинской армии остаться и звание с выслугой не потерять? Ну и о чем ему со
Сталиным говорить? Про 22 июня, когда 'ровно в четыре часа'? Про 9 мая? Про
двадцатый съезд, товарища с большой кукурузиной (гм, ну, допустим) и маршала
Победы на белом коне? Даже если и поверит, то что это изменит? Наштампуют за
неполный год тысячи клонов Т-64 и раздербенят панцеваффе на границе? В
тонкий блин раскатают? Подкалиберными снарядами с отделяющимся поддоном?
Ага, прямо счас. А технологии, станки, новые марки стали, оптика, сложнейшие
по меркам сорокового года боеприпасы? Да на всё это лет десять-пятнадцать
по-хорошему уйдет, если вообще справятся. Минимум! Тут, если логически
мыслить, скорее нужны тридцатьчетверки с 85-мм пушками, тяжелые ИСы, ну,
Т-44, в конце концов, хотя это уже явный перебор. Истребители
соответствующие, автотранспорт для своевременной доставки десанта и
снабжения. Техники образца 44-45 годов с лихвой хватит, чтобы вермахт прямо
на границе в тот самый хрестоматийный блин раскатать. Вот только не научит
нас вся эта машинерия воинской науке, а значит гореть всем этим совершенным
танкам и самолетам на дорогах да аэродромах! Потому как документы нужны,
исторические справки, карты еще не начавшихся сражений! Воевать нужно
научиться, а техника... это все так, сопутствующий фактор. Да и времени-то -
год всего! ГОД, или, если уж совсем точным быть, аж целых одиннадцать
месяцев... Вот и думай насчет 'роли личности в истории', классиками
воспетой - что она, личность та, реально может изменить? С его-то
подполковничьими знаниями? Ну, не историк он, и даже не увлекающийся,
обычный среднестатистический офицер. Да и... стоит ли что-то менять? Нет,
вот правда: нужно ли оно кому-либо? Сохранить СССР? А для чего - и какой
ценой? Спасти двадцать миллионов одних, погубив, возможно, сто миллионов
других? Или он все же не прав? Или...
- Покурили? - оторвавший его от недавних воспоминаний голос лейтенанта
был негромок и вполне доброжелателен. - Я вас прекрасно понимаю. Как,
возможно, и вы меня. Поэтому давайте мы сейчас не станем заниматься