"Олег Таругин. Холодный бриз " - читать интересную книгу автора

Сержант, не целясь, дал в просвет рампы две короткие очереди и
обернулся к Брайану:
- Теперь видишь, идиот? Прикрой меня, - Джимми споткнулся взглядом о
незаряженную винтовку товарища и, коротко выругавшись, швырнул ему магазин
из укладки. - Заряжай, кретин! Нужно закрыть люк, иначе нам обоим конец!
Начинай стрелять, когда я пойду вдоль борта. Затем заведем двигатель и
покажем этим ублюдкам, что такое морская пехота Соединенных Штатов!
Брайан, судя по выражению лица, уже изменивший свое мнение о
происходящем, привычно снарядил оружие и рванул затворную раму. Вскинул
винтовку к плечу, приготовившись открыть огонь. Джойс положил свое оружие на
сиденье и напрягся, готовясь к своему, возможно последнему в жизни, рывку.
Снаружи снова о чем-то закричали, и знай, парни хоть немного русский язык,
они перевели б сказанное примерно так:
- Если они закроют эту (изнасилованную) дверь, то мы (секс с твоей
матерью) их оттуда (огородное растение, корень которого содержит большое
количество эфирных масел) выкурим! По команде, открывайте огонь, нужно
(заняться с ними сексом) их, и захватить танк! Пленных (непереводимый оборот
речи, вероятнее всего, так же связанный с сексом) не брать.
Но морские пехотинцы русского, как уже говорилось, не знали. И в тот
момент, когда сержант бросился в сторону входа, в проеме десантной рампы на
миг показались стволы двух винтовок. Предупреждающе заорал, открывая
беспорядочный огонь, Брайан, и грохот бьющей очередями М-16 заглушил два
одиночных выстрела противника. Первая пуля чиркнула по потолку и ушла в
покрытый нескользящим покрытием пол, вторая пробила грудь Джойса и на излете
разбила лампочку дежурного освещения, поранив рядового осколками стекла и
пластика и заставив его опустить оружие, испуганно вжимаясь в стену.
Получивший пулю сержант споткнулся, но не упал, по инерции дотянувшись до
рычага, и обвис на нем, всем весом опуская вниз. Пандус начал подниматься,
однако слишком медленно, непростительно медленно. Прежде чем тяжеленная
плита перевалила горизонтальный уровень, в отсек ворвались двое, один с
винтовкой, второй с револьвером в руке. Если б у сержанта было время и силы,
он разглядел бы отблескивающие эмалью офицерские знаки различия на петлицах
гимнастерки, полевую сумку через плечо и кожаную кобуру на поясе, но ни
того, ни другого у него уже не было. Оказавшись рядом с раненым, офицер
увидел вцепившуюся в рычаг руку и, мгновенно оценив обстановку, вернул его в
исходное положение, предварительно ударив морпеха рукояткой в висок. Второй
нападавший рванулся вперед, но не рассчитал тесноты отсека и зацепился
примкнутым к винтовке штыком за стену, даря противнику драгоценные
мгновения.
Очухавшийся Брайан выставил перед собой оружие и выжал спуск, сжигая
оставшиеся патроны одной длинной очередью, направленной в грудь
замешкавшемуся противнику. Судорожно дернувшись несколько раз, тот
опрокинулся на спину, так и не выпустив из рук винтовки; офицер же успел
отпрянуть в сторону, несколько раз выстрелив в ответ в огрызающуюся огнем
полутьму боевого отделения. 5,56-мм пуля рванула рукав его гимнастерки,
навылет пробивая плечевые мышцы, другая содрала кожу на виске, но это уже
ничего не могло изменить - у Брайана закончились патроны. Понимая, что
теперь ему терять нечего, морпех самоубийственно рванулся навстречу смерти,
выставив перед собой бесполезную винтовку, но напоролся на револьверный
выстрел, отбросивший его обратно на сиденье. И, прежде чем он успел что-либо