"Олег Тaрутин. Потомок Мансуровых" - читать интересную книгу автора

том невероятном зеркале, а потом шагнули навстречу друг другу за
разделявшую их грань. И тогда их не стало.
Я открыл глаза. Все-таки это был сон, только сон! Лишь во сне смог бы
я заплакать. Смог, и это было как награда, как дар, которого я ждал все
последние дни, весь сегодняшний день. Заплакать бы... И - не мог. Заплакать
бы, как в младенчестве, когда изливалось со слезами, уплывало, уносилось
любое мое горе, любая обида. Какая грубая подмена в душе: каменеть, а не
плакать, мертветь, а не жить.
Глаза мои были мокры - и значит, это был только сон.
Теперь же наступила явь. И сразу вспомнилось нынешнее и заныло под ним
вчерашнее, точно под панцирем гипса недавний перелом.
Негромко потрескивали дождинки на карнизе, словно слабые помехи в
радиоприемнике.
Тянуло сыростью.
Я поднялся и вышел на кухню.
- Встали? Сами? Ну, как ваше самочувствие? - спросила Ирина
Кондратьевна.
- Нормально.
- Ну и отлично! А вам опять... - начала она. Я понял, о чем она хочет
сказать. Я шагнул к телефону. "Сейчас зазвонит", - уверенно подумал я.
Телефон зазвонил. Я снял трубку.
- Да!
Молчала трубка. Ни дыхания, ни хихиканья.
Кончились шуточки...
- Ждите же, - сказал я, - выхожу! - и опустил трубку на рычаг.
Вот так. Вернувшись в комнату, я снял смятые брюки и надел новые от
костюма, который заставила меня купить Людмила. Из старых брюк я выгреб
горсть мелочи, подкинул на ладони. Вот двугривенный, вот и пятак.
А вот на полу-бумажка с моими каракулями, с пересказом первого сна.
Да-да, все точно. Так я и запомнил.
Я скомкал бумажку. Присел на диван. Подумав, я взял подвернувшийся
лист бумаги и написал так: "Ирина Кондратьевна, дорогая! Извините меня за
обман и будьте счастливы!" Потом я пошел на кухню.
- Ирина Кондратьевна, - сказал я, - совсем, балда, забыл: тут утром
вам звонила Татьяна Петровна, очень просила зайти. Что-то у нее с печенью.
Она просила, если можете, часиков в девять.
- С печенью! - всполошилась Ирина. - Опять! Вот несчастье-то!
Татьяна Петровна была старинной и самой близкой ее подругой. И конечно
же, помчится к ней моя Ирина Кондратьевна в далекий новостроечный район
города, и телефона у подруги нет.
- Да как она до автомата-то добрела, бедная! А я,значит, опоздала?
- Она сказала, - успокоил я старуху, - пусть, мол, в любое время,
неважно. Как сможете. И чтоб ничего с собой не тащили.
Старушка убежала в ванную-мыться и переодеваться.
.. .Прощайте, Ирина Кондратьевна, будьте счастливы, живите сто лет! А
главное - уходите скорее из дому подальше, на всякий случай. Простите, что
обманул вас, но это, наверное, единственное, что подвластно мне сегодня,
что не подвластно Мансурову. Прощайте, Ирина Кондратьевна...
Я вышел на лестницу и толкнул за собой дверь. Куце лязгнул за спиной
замок. Теперь- вниз.