"Олег Тaрутин. Потомок Мансуровых" - читать интересную книгу автора

его к своему.
- Я всегда мечтала, - сказала Волхова хрипло, - если у меня будет
дочь, назвать ее Дарьей. Что ты знаешь, Кирка? Что я натворила, не ведая
того? Что я могла сделать непоправимого, если я люблю тебя. Тебя! Только
тебя, каждой клеткой, каждое мгновение!
Лицо ее было мокрым от слез, губы дрожали. Родное, единственное на
свете лицо... Но не это лицо видел я тогда, в пятницу. Это лицо было у
Люськи в юности, восемь лет назад.
И конопатинки эти, которых потом не стало...
- Да посмотри на меня хорошенько, Люська! Неужели ты ничего не
заметила? Ничего не видишь? Посмотри!
- А что я должна увидеть, Кирка? Ты - это ты. Ты! Что ты меня пугаешь,
дурак несчастный!
Она целовала и целовала меня, и лицо мое стало таким же мокрым и
соленым, как у нее.
- Ну как же... - бормотал я. - Но я-то как же? Люсенька... Ведь прожил
же я эти восемь лет! Я же помню все, день за днем помню! Который теперь
год, ты знаешь, Люська? - Я цеплялся за реальные даты, за воспоминания,
которые были реальностью. Я цеплялся за них отчаянно, как цеплялся когда-то
за ветви свисавших над водой лиственниц, когда хлебнувшая дождей, хрипящая
река волокла мой продранный клипер-бот вдоль скользкого берега к повороту,
к перекату, за которым - амба.
- Который теперь год, Волхова?
- Молчи, - сказала она, - молчи, ради бога.
Я замолчал. Я притянул Люськину голову к груди. Она уткнула лицо мне в
свитер и затихла, и слева там вдруг потеплело от ее дыхания.
И стало мне тогда спокойно и хорошо. И все быдо на своих местах. -Все
было как надо.
Люська что-то тихонько бормотала мне в сердце: то ли говорила, то ли
напевала. Я тряхнул ее слегка за плечи, и она подняла на меня улыбающиеся
глаза. Я подмигнул ей. Львиный круп с чугунной веревкой хвоста попался мне
на глаза. Я поцарапал его ногтями, и легкая дрожь прошла по ожившей шкуре,
а кисточка хвоста слегка дрогнула. Люська фыркнула и тоже пощекотала зверя,
и другие львы с тумбочек напротив глядели при этом на нас неодобрительно.
- Ну, куда ж мы теперь? - спросил я. - Куда бы ты хотела? Только ведь
ночь...
- Ночь, день-какая разница,-пропела она беззаботно - А кстати, теперь
вечер.
А ведь действительно вечер. Вот на улице, что идет от мостика, - толпа
на автобусной остановке. На углу поближе гудит компания гитарно-песенная.
Где-то недалеко трамвай заскрежетал, наткнувшись, должно быть, на
остановку. Человек на мосту окурок в воду выщелкнул, на нас оглянулся.
Топай, топай, дядя. .. Вечер. Но ведь ночь же была! И тот, первый, на
которого натолкнулся я на улице, был ночным. Спички еще спрашивал. Н-да...
- Бедненький, - поглядев на меня, вытянула губы Люська, - все ты
перепутал! - Она погладила меня по голове. - Ну ничего, сейчас мы тебя
развеселим. Слушай, Кирка, пойдем со мной на соревнования, а? Ну, Киранька!
- умоляюще потянула она меня за рукав. - Ты иге сто раз обещал, ну пойдем!
Посмотришь хоть, что я могу. А то все хвалят, хвалят, а ты не посмотрел ни
разу. Ну, миленький! Для кого же я стараюсь? Все стараюсь, стараюсь, - она