"Олег Тaрутин. Потомок Мансуровых" - читать интересную книгу автора

Урод-не урод, а все же странно выглядел в перстне огромный,
бесформенный, нешлифованный янтарь с сеточкой трещин, как бы порожденных
взрывом изнутри, От соринки, заключенной в янтарных недрах. Такой странной,
веретенообразной соринки... То ли хвоинка попала в смоляную каплю, то ли
семя.
И кабы не дедова память, не лежать бы этому перстню в шкатулке в
соседстве с бесценными фамильными кулонами и диадемами.
Вспомнил Мансуров перстень, соринку-хвоинку эту - веретено, и каким-то
опять-таки чудом сопоставил с вычитанным в бортжурнале упоминанием о том,
что работающие на распаде милла двигатели циллоновых кораблей бессильны в
вязких углеродистых средах.
Не сразу поверил Мансуров в еще одну невероятную свою удачу. Даже и
сегодня дрожал его голос и губы кривились в волнении, когда он рассказывал
о том самом вечере в полутемной мансарде, в Бельвиле. Судьба...
Хвоинка-соринка - звездолет одиннадцатого старта-так вот ты где!
Звездолет циллонов, впоровшийся на подлете к Солнечной системе в
микроскопическую спиральную туманность и уменьшенный, стало быть,
вследствие этого в шесть миллионов раз... Нет, не поверишь, Листиков, я бы
и сам ни в жисть не поверил.
Участковый, облокотясь о стол, слегка навис надо мной.
- Опять засыпаешь? - спросил он с негодованием.-Ты спать сюда пришел?
Спать, друг, дома надо. И шагай-ка ты домой. Точка!
Я поднялся. Прав-таки оказался князь, прав...
- Я пойду, - сказал я, - пойду. Ты только запомни: ровно в десять
рванет на канале, как сказано. Или вы князя ловите, коли сможете, или меня
задержите. Хотя бесполезно все это, товарищ участковый, не задержать.
- Как это не задержать? - обиделся Листиков. - Коли было бы за что, я
б тебя, брат, за милую душу прищучил, во всяком случае. Только с какого,
спрашивается, переполоха нам тебя задерживать? Начитался, понимаешь,
детективов...
- Звездолет стартует, так вашу! Понимаешь? Корабль циллонов! Как там
рванет, кого угробит-кабы я знал! А виноват буду я, через князя, через
Мансурова... И не сделать этого я не могу! Не в моей воле, понял?!
Начал я спокойно, а теперь орал прямо в лицо участкового. Орал от
беспомощности своей, от тоски, что копилась еще там, у парапета, от
разговоров с князем, от воспоминаний всех. Главное же-от беспомощности ни
изменить ничего, ни даже рассказать толком ничего я не мог.
- Князю решать, а мне делать!-кричал я. - Робот я, робот! - Потом
опять вдруг стало мне все безразлично, дохло как-то, ватно-опилочно. -
Впрочем, - сказал я Листикову, - может, и зря я тут... Может, и взрыва-то
никакого не будет. Ну прощай, извини, лейтенант. С легким паром!
Я пошел к двери.
- Мозги ты мне запудрил, друг,-вслед мне простонал Листиков. - Ох
запудрил! Псих ты, брат, какой-то, чудак, во всяком случае... Да погоди ты!
Эй, Сурин, квартира-то твоя - семнадцатая, что ли?
Я аккуратно прикрыл за собой входную дверь со стеклянной табличкой
"Штаб ДНД".
Вот и исчерпана попытка, брат мой Кирюша...
"Вот и исчерпана попытка, брат Кирюша..."-все повторял и повторял я
бездумно по дороге домой. А путь был совсем недальний. Вот парадная, вот и