"Олег Тaрутин. Потомок Мансуровых" - читать интересную книгу автора

жительства. Каким макаром он мог тут быть? Это ты понимаешь?
- Не понимаю, - тихо ответил я. Ох князь, ох Мансуров... Ну, постой.
Вот теперьто я по-другому попытаюсь рассказать. Сумею, смогу! Все-таки я
циллон, князь! Во всяком случае, как говорит наш лейтенант. Погоди,
гадюка...
Участковый уже сидел напротив, вытянув по столу руки. Я накрыл левой
ладонью правую его кисть с наколотым голубым лучистым полукругом солнца и
надписью "Север", обхватив пальцами запястье. Правую свою ладонь я упер в
колено.
Участковый затих, не сводя с меня изумленного взгляда. Да, именно так
и нужно. Так!
Сейчас он у меня увидит. Сейчас он нырнет в подкорку, в мое
давнопрошедшее. Сейчас...
Листиков протяжно вздохнул и закрыл глаза.
- Кончено! - высокий снежноволосый человек резко щелкнул выключателем
и повернулся спиной к жертвеннику - огромному круглому белесому экрану. С
этого экрана только что, потускнев, сползло изображение человеческого
запрокинутого лица, и экран, вздымавшийся над толпой вертикальной
светящейся полусферой, неслышно повернулся на шарнирах и, опустившись,
застыл горизонтально- полусферой вниз.
- Братья!
Говоривший поднес руку ко лбу, на котором четким врезом была означена
буква "зет".
Стоящие в передних рядах безмолвной толпы столь же высокие и
снежноволосые люди тоже поднесли ладони ко лбам, к тем же знакам.
- Циллоны! Соплеменники! Земляки!
С самого начала он обращался только к ним, и языка, на котором он
говорил, не понимали остальные, бывшие под этим бесконечным невесомым
куполом на полированном базальте пола. Эти остальные-красивые люди с кожей
цвета прокаленного песка - при первых же звуках голоса жреца опустились на
колени, закрыв ладонями лица.
- Братья! Это было нашим прощанием с Циллой, с домом, с родиной.
Циллоны, у нас нет больше энергии даже для односторонней связи. Последние
крохи милла сожжены сегодня здесь, - он повел рукой в сторону экрана. -
Катринарии не принесут уже милла на жертвенник, запасы его исчерпаны.
Братья!
После катастрофы с кораблем наша цель, цель, ради которой мы
стартовали с родной Циллы, была недостижимой. Нам не найти следов
экспедиции одиннадцатого старта. Нам не узнать, что сталось с Одином и его
спутниками. Слушайте, циллоны! Отныне эта планета - наш дом и дом наших
потомков. Отныне катринарии-это красивое и доброе племянаши братья в
обществе равных. Отныне мы - земляне. Мы забудем о Цилле, о бездне знаний и
опыта, разделяющей нас и катринариев.
Сегодня мы станем такими же, как они. Не в силах покинуть эту планету,
мы могли бы странствовать по ней, искать иные места, иных соседей. Но где,
братья, найдем мы народ, подобный катринариям, которые так полюбили нас и
так сжились с нами? Да будет так! Сейчас автоматы уничтожат без следа все
это, - он обвел рукой огромное пространство здания, бесчисленные скопления
механизмов и приборов,-а потом самоуничтожатся. И все здесь станет таким,
каким было до нашего появления... Циллоны! В последний раз я обращаюсь к