"Татьяна Анатольевна Тарасова. Четыре времени года " - читать интересную книгу автора

Подступиться к ней никто не рискнул.
Я другие пары не вышла смотреть - силы в себе копила. Силы были нужны,
чтобы вместе с ребятами программу катать. Пошла посмотреть только разминку
Гарднера. Вылезла из-под телевизионной камеры - на катке Лейк-Плэсида никуда
никого не пускали - и таким образом оказалась в проходе. Справа от меня
судьи сидели, а надо мной расположилось руководство ИСУ (Международного
союза конькобежцев). На разминке Гарднер упал пять раз. Он упал с волчка,
флиппа, перебежки, Он не мог ни разу поднять партнершу в поддержку. И судьи
сидели как парализованные, и зал молчал, мне стало даже жутко. Не надо было
быть специалистом, чтобы увидеть, как он психически подавлен. Уже
закончились шесть минут разминки, а американцы снова выходят на поддержку,
Впервые в моей практике спортсмены перекатывали отведенное время, и судьи
даже не шевелились, никто не дает гонг. И снова поддержка срывается. Я кричу
наверх Валентину Николаевичу Писееву, который входит в состав ИСУ от нашей
страны: "Время, протест. Подавайте протест". Он бежит вниз, к судьям, но те,
как бы очнувшись, дают гонг. На секундомере - шесть минут двадцать три
секунды. Я сразу поняла - шансов у чемпионов мира нет никаких. Из этого
состояния спортсменов вывести трудно, почти невозможно.
Бабилония - Гарднер катались третьими в группе сильнейших. Они вышли на
лед, когда объявляли оценку предыдущих. Она выходит первой, он за ней... и у
борта падает. Поднимается, хихикает, а коньки из-под него снова уезжают,
ноги перестают слушаться, он белый как мел. Потом говорили, что Гарднер был
с травмой. Но это все чушь, нас, тренеров, обмануть невозможно, мы видели,
что с ним делаетя Бабилония берет его за руку и выводит к красной линии. Тут
же он поворачивается и убегает со льда, тренер держит, не выпускает его. И
все это видят, и я стою рядом, в проходе. Гарднер рвется, тренер его держит,
все это происходит очень быстро, Бабилония поворачивается и видит, что
партнера нет рядом, его ужа нет на льду, и начинает рыдать. Едет к нему и
рыдает. У каждого фигуриста есть две минуты на выход, и они начинают его
уговаривать, но он вырывается и все же убегает. Больше я его не видела.
Зал молчит, весь увешанный плакатами: "Бабилония лучше Родниной",
"Гениальные спортсмены", "Бабилония - Гарднер - лучшая пара".
Я понимаю, надо что-то делать, подобная ситуация может вывести из
равновесия кого угодно. Я лечу к Родниной, перед дверью, что ведет в женскую
раздевалку, несколько раз глубоко вдыхаю-выдыхаю и спокойно вхожу. В
раздевалке уже вся американская команда рыдает. Роднина сидит злая,
спрашивает: "Что там делается?" - "Ничего не делается,- отвечаю,-
Бабилония - Гарднер с соревнования снялись. Тебе все нервы перепортили, а
сами на старт не вышли".- "Как не вышли?" - "Вот так. Видишь, до чего ты их
своей тренировкой довела".- "Ну, погодите,- взорвалась Ира,- я всем покажу,
как надо кататься. Иди успокой Сашу".
Вызываю Сашу, он ничего не знает, так как Гарднера увели в другую
раздевалку. "Ты, Саня, катайся спокойно. Твои друзья со старта снялись".
Саша нервничал. И все же они показали блестящий прокат короткой программы.
Роднина и Зайцев любили эту быструю двухминутную композицию. Они любили
откатать короткую на 6,0! В Лейк-Плэсиде, если бы судили из десяти баллов,
можно было ставить десять. Эти две минуты были итогом всей их жизни.
Скорость, синхронность, абсолютное сочетание движений и музыки - это было
идеальное выступление. Я видела их катание тысячи раз: на тренировках,
соревнованиях, показательных выступлениях, но так, как в Лейк-Плэсиде, они