"Джудит Тарр. Жребий принцессы" - читать интересную книгу автора

Да, он сделал это, заставив глаза чужака расшириться. Хирел сцепил за
спиной руки, преодолевая отчаянное желание прикрыться, но обнажил зубы в
ухмылке и прогнал румянец стыда. Сареван ухмыльнулся в ответ.
- В Девяти Городах с меня спустили бы шкуру за развращение молодежи,
- сказал он.
- Можно подумать, что ты древний старик.
- В первый день осени мне исполнится двадцать один год, дитя.
Хирел заморгал.
- Но это же мой день рождения?
- Умоляю ваше сиятельство о прощении за то, что посягнул на такую
святыню, но первым в этот день родился я.
Хирелу каким-то чудом удалось совладать с собой, и он принял
подобающий вид, хотя это было нелегко, если к тому же учесть, что он стоял
совершенно голый под открытым небом.
- Мне исполнится пятнадцать. Мой отец признает за мной все мои титулы
и пошлет меня править прямо в Вейадзан - средоточие королевской власти.
Сареван наклонил голову.
- Когда мне исполнилось пятнадцать, я стал послушником Аварьяна и
начал добиваться ожерелья. - Он почти ласково коснулся своего ожерелья.
- Отец отвел меня в храм в Хан-Гилене и отдал жрецам. Это было моим
свободным волеизъявлением, и я намеревался воспринять это как подобает
мужчине, но, когда меня увели другие, более старшие послушники, я чуть
было не разрыдался. Я отдал бы все, лишь бы снова стать ребенком.
- Принц перестает быть ребенком в тот момент, когда появляется на свет,
- сказал Хирел.
- Ты что, никогда не играл в детские игры?
В глазах Саревана Хирел увидел удивление, жалость и еще что-то, чего
предпочел бы не видеть.
- Королевские особы не играют, - холодно заявил он.
- Тем хуже для королевских особ.
- Я был свободен, - взорвался Хирел. - Я учился, занимался важными
вещами.
- Действительно важными?
Сареван отвернулся и стал спускаться по залитому солнцем склону. Даже
его косичка была воплощением наглости, не говоря уж об изгибе его плоских
голых ягодиц и легкости его поступи по острым камням.
Хирел подобрал свою одежду, но не стал надевать ее, а аккуратно сложил в
сумку, выданную Орозией, где лежали запасная рубашка, бинты и пара
свертков с дорожным хлебом. Перекинув сумку через плечо как перевязь, он
обернул плечи грубым шерстяным одеялом. Сареван ушел уже довольно
далеко и не оглядывался назад. Хирел поднял камень, взвесил его в руке и
уронил на землю. Слишком мелко для мести и слишком грубо. Осторожно, но
вовсе не медленно он ступил на тропу, избранную Сареваном.

Хирел расплачивался за свою опрометчивость. В самых нежных местах
кожа его обгорела и стала красной. Ему пришлось вытерпеть прикосновения
рук Саревана, который смазал его бальзамом, приготовленным жрецами из
каких-то трав и масел. Но в конце концов оказалось, что его кожа потеряла
свою белизну и он загорел.
- Золотистый, - сказал Сареван, бесстыдно любуясь им.