"Александр Тарнорудер. Конец черному четвергу..." - читать интересную книгу автора

начертано стать вождем. Но слишком он молод, и нетерпелив. Юсенеб это
чувствовал кожей. Парень еще может наделать глупостей. Великий момент настал
в жизни обоих, и обращены на них были взоры Богов, и главную мудрость
предстояло ему открыть Хори - Великую Тайну Сфинкса. Одного боялся Юсенеб,
что не справится с ношей Хори, а Боги карают сурово.
Примерно через час достигли они оазиса, расположенного на полпути между
Гераклеополисом и Рекой. Вначале показались из-за каменистого бугра верхушки
пальм, потом начали попадаться пучки травы, и, наконец, большая купа
деревьев предстала зеленым изумрудом в золотистой оправе пустыни. Юсенеб,
откинув полог царственным движением руки, дал знак рабам, и паланкин
остановился около колодца, под негустой тенью странного дерева с огромным
строенным стволом, или тремя сросшимися стволами, и одинокими разрозненными
ветками, раскинувшимися в разные стороны.
- Это дерево знало лучшие времена и давало густую тень, такую густую,
что в самый жаркий полдень служило прибежищем путникам, - сказал Юсенеб
Хори.- Присмотрись к нему получше, и ты поймешь, в чем его сила. Его сила -
в корнях, они уходят на большую глубину, туда, где вода, и пусть ствол груб
и коряв, на нем всегда будут молодые ветви. Твои сестры старше тебя, Хори,
твоя душа молода, но только ты будешь правителем Гераклеополиса, когда я
отправлюсь в последнее путешествие по Великой Реке. Не отвергай твоих
сестер, Хори, ибо они унаследовали мудрость матери твоей Бактре, любимой
дочери Великой Богини Убасти, не пренебрегай их словами и советом, не вели
слугам гнать их от себя прочь. Посмотри на дерево, Хори, на его молодые
ветви: пока они растут от единого ствола - не иссякнет в них жизнь, а без
ствола - они ничто, только уголь в костре бродяги,- сказал Юсенеб и приказал
двигаться дальше.
Перед закатом достигли они левого берега. Пальмы отбрасывали
причудливые тени на мутные медленные воды, прибрежные кусты, полные щебета,
скрывали береговую линию, приоткрывшуюся только у небольшой пристани, от
которой слуги отгоняли зевак, пришедших поглазеть на корабль правителя
Гераклеополиса. Начинало темнеть, золотая колесница Бога Ра готовилась
исчезнуть с небосвода, но еще раньше, по велению умелого небесного
осветителя, ее золото начало быстро тускнеть в сером мареве, поднимавшемся
из пустыни, скрывающем таинство ухода от ненужного взора постороннего
наблюдателя, которому не дано проникнуть в секреты вечного небесного
светила. Воды Нила чернели, только последний красно-серый луч провел по воде
острым треугольником паруса запоздавшей рыбацкой фелюги, уже не видной на
фоне черной, слившейся с водой, полосы далекого берега.
Хори приказал раскинуть лагерь. Свобода и нетерпение кружили его
молодую голову, но напутствие отца еще было сильно, да и отплытие в ночь не
сулило ничего хорошего. Вязкая темнота укрыла землю плотным пуховым одеялом,
приглушив кваканье лягушек в прибрежном мелководье, оставив ненадолго сухой
треск цикад, который враз, словно по команде, прекратился, повиснув звоном
тишины в ушах. Луна поблекла, напуганная всхрапом верблюдов да случайным
криком быков. Свежий северный средиземноморский ветер сменился тяжелым южным
давлением пустыни.
Утра не было...
Ночь нехотя перетекала в желтушную мглу, назвать которую рассветом
могло только страдающее больной печенью воображение. Тщедушный желтый свет
был не в силах разогнать тишину ночи, по прежнему заполнявшую все вокруг.