"Александр Тарнорудер. Конец черному четвергу..." - читать интересную книгу автора

- Сколько тебе лет, Юсенеб?
- Мне было сорок в год той давней войны, когда умер твой отец, а тебе
было три года, значит, сейчас мне семьдесят девять.
- Откуда ты пришел? И на каком языке ты говоришь с бродягами?
- Я уже забыл свою землю, и, кажется, те люди до сих пор с Фараоном в
ссоре. Я пойду с Хори, а за носилки - спасибо.
- Юсенеб, присмотри за Хори, он хочет стать Фараоном Египта, а это
опасно - желать быть Фараоном, он молод и может наделать ошибок.
- Как когда-то твой отец.
- Что ты сказал?
- Так тогда говорили, когда тебе было три года, но никого из тех воинов
не осталось, а я делал вид, что местный язык мне не понятен, и выжил, как
видишь.
- Но Фараон заменил мне отца, и я его чту, как родного.
- Кровь изменить невозможно. Я отправлюсь с Хори, чтобы не разделил он
участь деда.
- Юсенеб!- Ахмес опустился на тряпки.- В первый раз я слышу столь
странные речи - расскажи мне, как умер отец.
Юсенеб помолчал. Он долго кряхтел, собираясь то ли с силами, то ли с
мыслями, ворочаясь на своем странном, мгновенно ставшим нестерпимо жестким
ложе. Кот заволновался, закрутился, путаясь в тряпках, выскочил с мявом
наружу, потом вернулся обратно, прыгнул к Юсенебу на колени, и зарылся
мордой в морщинистую шею. Ахмес тоже молчал.
- Все было кончено,- молвил, наконец, Юсенеб,- я проиграл ту битву и
был пленен твоим отцом. То было сраженье достойных друг друга, и мои войска
были сильнее, но твой отец обладал СИЛОЙ, и он ее использовал, не устояв
перед искушением. Он знал, в ту самую минуту, еще разгоряченный боем, что
будет наказан, но представить не мог, что это будет так скоро. Меня привели
к нему, и он подошел ко мне вплотную, чтобы лично поднять забрало, ибо рабам
не позволено срывать доспехи с поверженного царя. Он протянул руку, и в тот
же момент его пронзила стрела. Я и сейчас готов поклясться, что никто из
моих воинов не мог это сделать. Стрелок был так близко, и сила была такова,
что пройдя насквозь, стрела уперлась мне в грудь, оставив кровавый след. Мы
оба упали, и наша кровь смешалась, и умирая, твой отец передал мне свой дар
и наказал мне беречь тебя, его сына. А еще он велел выдернуть оперение той
стрелы и приложить ему к левому плечу. Он сказал, что вернется в этот мир, и
знаком тому будет трилистник на левом плече от стрелы, отнявшей его жизнь.
Ахмес опустился рядом на ложе и закрыл руками лицо.
- Ты молчал,- глухо сказал он,- ты молчал все эти годы. Мне так хорошо
знаком этот трилистник на плече Хори. И тот сон - ты помнишь, до рождения
Хори был мне сон - мне явился отец и сказал, что скоро вернется и
посчитается с Фараоном, а Бактре - дочь Осоркона. Так вот почему Хори
признает только тебя...
- То было смутное время... Осоркон знал, что после победы он не
сравнится по популярности с твоим отцом, и решил убить его. Он не
задумываясь убил бы и тебя, если бы ты представлял для него опасность, я уж
не говорю о Хори - он приказал бы уничтожить его, если бы только узнал, что
в теле Хори живет душа его брата. Да и тебе бы не поздоровилось, и твоим
дочерям. А Бактре рано или поздно догадалась бы, что происходит, и из любви
к отцу могла пожертвовать сыном.