"Дмитрий Тарасенков. Человек в проходном дворе " - читать интересную книгу автора

магазин выбирать, у нее на это дело большой вкус был. А, черт, где же
спички?
Я дал ему прикурить.
- Ну вот... - Он глубоко затянулся. - Ну вот. А двадцать третьего июня
я ушел на войну, а она погибла.

- Бомбежка? - осторожно спросил я.
- Она была связной партизанского отряда. Мне потом рассказали. Кто-то
выдал ее в сорок четвертом. Ее держали полтора месяца в гестапо. Она ничего
не сказала, понимаешь? Понимаешь? Кто бы так смог? Ты бы смог?

- Мой отец был расстрелян в гестапо. Он был разведчиком генштаба, -
сказал я. Это была правда.
- Да? - Он устало потер лоб. - Где?
- В Германии. После войны мы несколько лет ничего не знали о нем.
- Да? - опять сказал он. - Если б я знал, кто ее предал, я бы убил его
сам. Этими руками. - Он посмотрел на свои руки. - Сначала поговорил бы с
ним, а потом - р-раз! - Он сказал это будничным голосом и трезво,
внимательно посмотрел на меня. - Считаешь, пустые слова? А? Я об этом думал
много лет по ночам.
"Мне предстоит решить, - подумал я, - способен ли он на убийство вообще..."
- Вы пробовали что-нибудь узнать? - спросил я.

- Пробовал. Писал куда надо.

- Ну и что?
- Ничего! Сами они ни хрена не знают. Да нет, кое-что мы знали.
В течение 1942 - 1944 годов в лесу базировался партизанский отряд,
связанный с подпольем в городе: отсюда осуществлялось руководство
партизанской борьбой в районе. В конце 1944 года отряд был окружен на
стоянке эсэсовскими частями и полностью уничтожен (уцелело двое
разведчиков: они выполняли особое задание, о котором знал только командир
отряда; один из них умер в 1958 году от рака легких, второй - Корнеев
Владимир Исаевич - проживал теперь в Ленинграде и работал директором
школы). Отряд сменил место стоянки за два дня до трагедии.
Одновременно был нанесен точно рассчитанный удар по подполью: гестапо
арестовало 38 человек. Чудом спаслась только Евгения Августовна Станкене,
которая несколько месяцев скрывалась в сарае у родственников и поседела,
ожидая прихода наших войск. Остальные после пыток были казнены.
В самом конце 1944 года среди захваченной документации местного
отделения гестапо были найдены датированные расписки на крупную сумму
марками - даже не оккупационными, а имперскими. Деньги были выданы спустя
три дня после гибели отряда и арестов в городе человеку под псевдонимом
"Кентавр". Был найден также лист из копии донесения начальнику окружного
отделения гестапо об "акции по уничтожению отряда и городского подполья". В
этом отрывке фигурировал Кентавр, названный "очень талантливым" агентом.
Упоминалось также, что он физически крепок, инициативен, в совершенстве
знает как русский, так и немецкий язык; единственная негативная черта -
любит выпить и в этом состоянии болтлив. Больше по этому делу ничего
обнаружить не удалось: немцы сожгли основную документацию. Были предприняты