"Дженет Таннер. Дитя каприза" - читать интересную книгу автора

возможность. Я уверен, что ты выдашь массу собственных идей, но для начала
почему бы тебе не заняться тем, что ты действительно хорошо знаешь - миром
моды?
- Мода! - воскликнула она язвительным тоном, - Богачки, гардеробы
которых ломятся от нарядов, а они даже не успевают все их надеть! Мода - это
когда глупая, как пробка, баба старается перещеголять остальных, потому что
она бесится от скуки и не интересуется ничем, кроме своей внешности.
- Не надо недооценивать моду. Мы оба знаем, что это чрезвычайно мощная
индустрия, и многие ее стороны никогда еще не освещались в печати.
Остановись на них, Гарриет, представь в романтическом свете и посмотри, что
получится. Материала будет более чем достаточно для одного репортажа, уверяю
тебя. Возможно, наберется на целую серию. Но начни с Парижа. Как-никак, для
большинства людей Париж все еще остается центром всемирной моды, солнцем,
вокруг которого вращаются все другие планеты.
- Я абсолютно уверена, что мне совсем не захочется заниматься модой
Седьмой авеню, - заявила Гарриет, не скрывая раздражения.
- И не надо... по крайней мере, начни с другого: Как насчет лавок
сладостей в Корее или же богатых кувейтских дам, которые покупают изысканные
туалеты исключительно для собственного удовольствия, а затем прячут их под
своими хламидами, потому что Коран запрещает им показывать свое тело?
Конечно, между этим и миром моды, как его обычно описывают, дистанция
огромного размера, но материал может получиться отличный. Поезжай и сделай
его для меня!
Она согласилась. Конечно же, она сделает материал с показа моделей,
покорно щелкая затвором вместе с другими своими коллегами из журналов мод.
Но изюминкой ее фоторассказа будут неожиданные кадры, вроде тех, которые она
только что отсняла, подловив момент, когда незаметная молоденькая швея в
восторге наблюдала, как платье, которое она, может быть, и не придумала, но
над которым трудилась в поте лица, под гром аплодисментов появляется на
подиуме.
Гарриет взглянула на часы - мужские часы с четким циферблатом, на
кожаном ремешке, которые она носила всегда, предпочитая их элегантным
часикам от Картье, подаренным отцом, если только какие-нибудь чрезвычайные
обстоятельства не вынуждали ее надеть вечернее платье. "Может быть, -
подумала она, - лучше вернуться в гостиницу и оттуда позвонить Нику? Потом
позвонить в аэропорт, справиться о рейсах и лично отвезти снимки в Лондон?"
Ей хотелось бы присутствовать там тогда, когда пленки проявят и вынесут из
темной лаборатории. К тому же будет приятно вновь увидеться с Ником. Она
подняла руку в надежде поймать такси, но парижские машины проносились мимо с
обычной головокружительной скоростью. Затем она заметила телефон-автомат и
решила немедленно позвонить Нику, чтобы сообщить, что работа выполнена.
Гарриет бросилась к телефону, опасаясь, что кто-нибудь другой опередит ее, и
начнется один из тех нескончаемых разговоров, которые, по-видимому, могут
вести только французы. Она на ходу рылась в карманах в поисках мелочи и
пыталась вспомнить международный код и номер телефона, по которому можно
было позвонить непосредственно в кабинет Ника, минуя вечно занятый
коммутатор.
"Ты так и не избавилась от детской привычки делать несколько дел
одновременно", - однажды сказала ей Салли. Салли, такая невозмутимая, такая
сдержанная и деловая, иногда заставляла Гарриет чувствовать себя ребенком,