"Дженет Таннер. Дочь роскоши" - читать интересную книгу автора

любого рода скандалом, и уж тем более с насильственной смертью.
И все же это был именно тот случай, восемнадцать лет назад встряхнувший
остров, и жертвой его был ее сын, Луи.
Как понял из досье Дэн, всего у Лэнглуа было три сына, Луи и Робин.
Обоим ко времени смерти Луи было далеко за двадцать, и еще младший, тогда
еще подросток. Наверное, сообразил Дэн, это Дэвид Лэнглуа, который сейчас
возглавляет гостиничную империю.
Тогда, в 1972 году, Бернар, отец этих парней, умер (он, наверное, был
моложе моего отца, подумал Дэн. Интересно, что заставило его свести счеты с
жизнью?), и надзор за гостиничной империей перешел к его старшим сыновьям.
Читая между строк, Дэн видел, что существовали некие семейные разногласия
того или иного толка, но ничего из них, вероятно, не всплыло наружу.
Однажды вечером в ноябре 1972 года София побывала на блестящей торговой
гала-выставке в Сент-Хелиере. Она рано уехала оттуда, ссылаясь на усталость,
и шофер привез ее домой, в семейный особняк на северном берегу острова.
Где-то около полуночи София позвонила в спасательную службу. Ее слова были
записаны на пленку и занесены в протокол: "Это София Лэнглуа из Ла Гранжа.
По-моему, мне нужны "скорая помощь" и полиция. Я только что выстрелила в
сына".
Дэн откинулся на мягкую кожу кресла, воображая, какой фурор должен был
произвести этот звонок - сирены и сверкающие голубые огни на полицейских
машинах, бросившихся в ночь, и те, кто сидел в них, все еще наполовину
убежденные, что это какая-то дурная шутка, телефонные звонки и вызов
следователя, фотограф, зеваки... и адвокат Софии, его собственный отец.
Сумасшедшая была ночка!
Но почему же, нахмурившись, размышлял Дэн, почему его отец так
настаивал, что София не совершала этого? Рвение при защите клиента - это
прекрасно, но по документам это вполне ясное и законченное дело.
Луи Лэнглуа был мертв, застрелен из собственного пистолета. София
подтверждала свою вину с начала до конца. Ясно, что полиция поверила ее
рассказу и была весьма рада присовокупить его к своему списку раскрытых дел.
Тогда почему же его отец сошел в могилу, убежденный в невиновности Софии?
Дэн покачал головой, снова перевязал пачку бумаг розовыми тесемками,
собираясь бросить ее в кипу, предназначенную для уничтожения. Но в последний
момент передумал и вместо этого положил ее на угол стола под ключи от машины
и солнечные очки.
Возможно, когда он закончит разгребать здесь, то снова взглянет на
досье и посмотрит, не пропустил ли чего-нибудь. Он не мог представить, что
там что-то может быть. Если бы там что-нибудь было, хотя бы мельчайший намек
на подозрение, что виновен кто-то другой, а не София, она не была бы
осуждена - ведь она являлась такой влиятельной персоной. И по крайней мере
его отец позаботился о том, чтобы суд счел убийство непредумышленным. София
Лэнглуа чуть больше года отсидела в тюрьме на материке и вернулась на Джерси
как ни в чем не бывало. И все же по какой-то причине от всего этого дела в
голове Дэна остался вопросительный знак.
Сейчас, вспоминая сомнения отца, высказывавшиеся неоднократно, что
София Лэнглуа была виновна в чем угодно, но только не в недостаточной
приверженности истине, Дэн размышлял, было ли в этой истории больше правды
или вымысла. Лгала ли она той ночью, когда позвонила в полицию, чтобы
признаться в убийстве сына, а потом так упрямо не отклонялась от своей