"Арон Тамаши. Предостережение" - читать интересную книгу автора

пороха, позабыл, оттого и речь скороговоркой повел все о нем, стал
рассказывать, как изобрели порох в древнем Китае еще задолго до рождества
Христова. Делают порох из серы, древесного угля и селитры, причем рассчитать
надо таким образом, чтобы селитры в смеси было как можно больше: в ней-то и
заключается злость пороха. Он точно наяву смешивал перед нами этот состав,
затем нагрел его до четырехсот градусов и пустил в размол в особую мельницу
с бронзовыми шарами, а после стал сжимать получившийся порошок в стальном
прессе под ужасным давлением.
Мы слушали его затаив дыхание.
- Бах-бабах! - крикнул вдруг кто-то.
Все ощутили такое потрясение, будто и вправду порох взорвался. Сержант
Фюгеди на это "бах-бабах" вскочил в таком отчаянном порыве - ну прямо хоть
сейчас же на фронт отправляй.
Этого-то как раз и добивался господин Капдошка, стараясь распалить
своих слушателей, окутать их едким вонючим дымом. Потому что в таком запале
легко науськать людей друг на друга, скрыв при этом под копотью злые
намерения.
- Сядьте-ка! - резко сказал он Фюгеди.
- С какой это стати я должен садиться?! - огрызнулся тот.
- Просто извольте сесть!
- Вот еще! А кто в артиллерии служил: вы или я?
Янош Капдошка выбросил руку вперед и стал толчками опускать свою сухую
ладонь, словно вгоняя Фюгеди в землю.
- Сядьте-сядьте! - повторил он надменно. - Здесь вам не тайное сборище!
- О каком это вы таком сборище? - напряженно прищурился Фюгеди.
- Ладно уж, чего там... - отвечал Капдошка. - Какие могут быть от меня
секреты, покуда я с кузнецом вожу дружбу?
- Про что это вы могли от меня узнать? - удивился кузнец.
- Ох, худо, когда у такого богатыря память девичья.
- Да я с вами, уважаемый, и не разговаривал вовсе!
- Как же, не разговаривал! - продолжал давить Капдошка. - А молотилку,
про которую давеча хозяева толковали, я, что ли, собирался к рукам прибрать?
Или все-таки вы? Неужто откажетесь?!
Люди за столом переглядывались.
Дело в том, что в последнее время в деревне действительно ломали
голову, как бы всем сообща обзавестись молотилкой, чтобы не зависеть больше
от господина Капдошки, который год за годом грабил народ.
Взгляд Фюгеди, ядовитый и злой, безжалостно впился в кузнеца.
- Значит, ты всех нас предал?
- Ни слова я ему не говорил! - защищался тот.
- Продал наизлейшему врагу!
- Ты же слышишь: не говорил я ему ничего!
Янош Капдошка смеялся, точно сам дьявол, между тем соображая, что
сейчас самое время топить кузнеца: еще чуть-чуть - и тот захлебнется, а сам
он, Капдошка, избавится от призрака общественной молотилки.
- Ах, говорил - не говорил, говорил - не говорил... - повторял он,
ухмыляясь.
Фюгеди, словно ухватившись за подсказку, яростно набросился на кузнеца:
- Так говорил?
- Не говорил! - ответил тот.