"Арон Тамаши. Предостережение" - читать интересную книгу автора

Кальмана. В глазах у него тоже засветилась надежда: склонившись ко мне, он
поведал, что у корчмаря дочь чудо как хороша и лет ей шестнадцать.
- Может, повезет, посмотрим на красавицу, - добавил он.
Вот, значит, мы и вошли.
Сначала очутились в темном помещении. Скупой свет проникал из соседней
комнаты через отворенную дверь. Я не успел еще разобрать, куда ногою ступить
в этой кладовке, где, похоже, хранились корчмаревы торговые припасы, а
господин Капдошка уже проник в зал. Шагнув за ним следом, мы обнаружили
довольно большую компанию.
За столом сидело около дюжины мужчин, по виду все местные.
Господин Капдошка представил нас почтенному обществу, выдав за своих
подопечных. К нам отнеслись радушно, приняли и усадили на свободные места;
сам господин Капдошка, очевидно близко Знавший всех присутствующих,
изловчился и протиснулся во главу стола.
- Эй, корчмарь! - крикнул он, едва успев сесть.
На крик отозвались дверные петли, и в зал вошел громадный кривой
человек.
- Это, что ли, твоя красавица? - шепнул я Кальману, когда одноглазый
великан вышел под лампу, на свет.
- Скажешь тоже. Это ее отец! - ответил Кальман.
Очень нас развеселило, что вместо шестнадцатилетней девушки явилось к
нам этакое чудище; а пока мы смеялись, господин Капдошка заказал две бутылки
вина и принялся угощать всех подряд. Он бойко наливал в стаканы, а я тем
временем оглядывал посетителей. Все, сколько их ни было в той гирлянде
вокруг стола, явно были людьми простыми и бедными. Лишь один из них, мой
сосед справа, казался человеком бывалым, позже мне представился случай
убедиться в своей правоте, когда я узнал, что этот Фюгеди дослужился в армии
до сержанта. Сидевший напротив меня наверняка был кузнецом: засученные
рукава рубашки открывали его мускулистые руки и кожа лица продубилась от
жара и копоти.
Признаться, чувствовал я себя в такой компании неплохо.
Потихоньку завязалась беседа, и даже нам, младшим, удавалось изредка
вставить слово; все же общего веселья не получалось, хотя время от времени
то один, то другой оживлял застолье острым словцом. Перелом наступил, лишь
когда Фюгеди, который сержантом служил, завел речь о войне. Тут Янош
Капдошка перебил его и с ученым видом стал рассуждать о том, какое нынче
хитроумное и тонкое бывает оружие; мол, люди такими рождаются, что им
обязательно войну подавай и убийство без всякой причины.
- А вот мы все людьми родились, да только не такими! - возразил кузнец.
- И войны случаются не оттого, - вставил Фюгеди, - что люди от рождения
плохи. Просто есть среди них некоторые, что считают, будто сами порох
выдумали.
Любой мог догадаться: Фюгеди намекал на Капдошку.
- Ах, некоторые?! - взвился тот.
- Да, и среди них один особенно, - ответил Фюгеди.
Все от души расхохотались, потому что прямо видно было, как господин
Капдошка распаляет свои мозги и оттачивает, готовя к бою, злые слова.
Усидеть на месте ему становилось невмоготу, он то и дело дергался,
привставал, проворные глазки, сверкая, метались из угла в угол, будто
начиненные взрывчаткой. Казалось, он и думать о чем бы то ни было, кроме