"Андрей Таманцев (В.Левашов). Разборка (Пропавшие без вести)" - читать интересную книгу автора

дежурили еще два охранника, тоже со "Штейерами". Референт повел меня к
приемной, находившейся в торце коридора за высокой двустворчатой дубовой
дверью с начищенными до блеска медными дворцовыми ручками. Но до этих
царских врат не довел, а открыл пластиковой карточкой неприметную боковую
дверь:
- Прошу.
Это было что-то вроде гостиной или курительной: с низким черным столом
на белом ковре, с черными кожаными креслами и диванами вдоль стен. На белых
стенах висели старинные гравюры, все больше морские сражения.
- Господин Буров очень занят, будьте кратки, - предупредил меня
референт таким тоном, каким разговаривают с докучливыми просителями. - У вас
двенадцать минут.
- Это у него двенадцать минут, - нахально ответствовал я. - А у меня
времени хоть жопой ешь.
Он боком, как курица, посмотрел на меня и скрылся за дверью, которая
вела, вероятно, в кабинет президента. Я ожидал, что он доложит обо мне и
пригласит войти, но вместо этого из-за двери донесся высокий, как бы
захлебывающийся хохоток, дверь распахнулась и появился сам господин Буров,
весело топорща длинные, закрученные в стрелки усы и с высоты своего роста
глядя на меня наглыми смеющимися глазами.
- Доброе утро, Сергей Сергеевич. Сидите, сидите, - проговорил он
высоким и словно бы насмешливым тенорком и протянул руку, для чего ему
пришлось наклониться. - Приятно в такое утро встретить человека, у которого
времени хоть жопой ешь. Замечательно. Про себя я этого сказать не могу.
Он был при полном параде - в крахмальной рубашке, с черной "бабочкой"
на тонкой шее, только вместо пиджака на нем была синяя стеганая куртка с
атласными обшлагами и отворотами.
- Во сколько начинается ваш рабочий день? - поинтересовался я.
- В семь тридцать.
- А заканчивается?
- Если нет никаких мероприятий, примерно к полуночи.
- Я начинаю с оптимизмом смотреть в будущее России.
Он снова тоненько, как бы кудахтая, засмеялся и уселся в кресло против
меня, вытянув далеко в сторону длинные журавлиные ноги в узких черных брюках
и переплетя их, как жгуты каната. Во всяком случае, казалось, что при
желании он мог бы их таким образом переплести.
- Будем говорить здесь. Кабинет прослушивается и просматривается
видеокамерами, постоянно идет запись. А здесь можно говорить свободно.
- Прослушивается и просматривается? - удивился я. - Зачем?
- Чтобы можно было проанализировать переговоры. Из слов воспринимается
не больше пятнадцати процентов информации. Все остальное - тональность,
мимика, жесты. Этим и занимаются мои психологи. Вас, вероятно, удивило,
почему я принял вас в такое время? Теперь вы понимаете почему.
- Это меня не удивило, - возразил я. - Меня удивило другое: что вы меня
вообще приняли.
- Считайте, что таким образом я выразил уважение вам и вашим друзьям. Я
уважаю профессионалов. И не хочу отрезать себе возможности при нужде еще раз
обратиться к вам. Но времени у меня действительно мало. Поэтому к делу. Мне
известно, с какими трудностями вам пришлось столкнуться при выполнении моего
поручения. Круто, Сергей Сергеевич. Но я уверен, что другого выхода у вас не