"Андрей Таманцев (В.Левашов). Разборка (Пропавшие без вести)" - читать интересную книгу автора

неприятный тип, похожий на пожилого подростка. Уголовную сущность его не
могла скрыть ни дорогая, но как бы с чужого плеча одежда, ни черный
"Мерседес-600", за рулем которого он сидел с таким видом, словно бы только
что эту тачку угнал.
На пленку он попал случайно. Из-за снобизма, вообще-то странного для
советских людей, воспитанных вроде бы на идеях социального равенства, мы не
включили его в круг ближайших сотрудников Мамаева. Ну кто, в самом-то деле,
обращает внимания на обслугу? Калмыков не сразу его узнал. Лишь когда вся
пленка была несколько раз прокручена и ни в ком из респектабельных господ,
руководящих сотрудников компании "Интертраст", Калмыков нанимателя не
признал, он ненадолго задумался и попросил прокрутить кадры с водителем,
убрав яркость изображения почти до нуля. На пленке задвигались силуэты
людей. Только после этого Калмыков уверенно сказал:
- Этот!
Просмотр видеозаписей, сделанных Боцманом, мы вели на втором этаже
моего дома в Затопино. Окна я вставил давно, полы настелил, но до всего
остального руки не доходили. Здесь стоял старый дощатый стол на козлах, две
деревянные, оставшиеся еще от прадеда, лавки. В углу были сложены
раскладушки, на которых спали ребята, когда приезжали ко мне. Сюда я и
притащил видеодвойку, чтобы моя любознательная дочь Настена не лезла с
расспросами, что за кино мы смотрим. Она был в том возрасте, когда ребенку
кажется, что взрослые все время от него что-то скрывают, что-то очень
интересное. И попробуй докажи, что ей это кино не интересно.
Это кино было интересно нам. Оно принесло еще одно неожиданное
открытие. Пленку, снятую Боцманом возле центрального подъезда Народного
банка на Бульварном кольце, я прокрутил Калмыкову без какой-то определенной
цели, заодно с записями людей из окружения Мамаева. Но едва в кадре появился
сходящий с мраморного крыльца к черному пиратскому джипу "Линкольн
Навигатор" длинный и худой, как жердь, человек с лихо закрученными в стрелки
усами и наглыми веселыми глазами навыкате, Калмыков сказал:
- Стоп.
Я остановил кадр.
- Кто это? - спросил он.
- Ты его знаешь?
- Он приезжал ко мне в колонию.
Я прибалдел.
- Он - приезжал - к тебе - в колонию?
- Да.
- Зачем?
Калмыков не ответил.

Общаться с ним было очень трудно. Он уже четвертый день жил у меня в
Затопино, но обстоятельно мы так и не поговорили. По своей натуре он вообще
был человеком молчаливым, а при любой попытке начать разговор о его прошлом
уходил в себя, на его сухом сером лице появлялось выражение бесстрастности.
Даже на мое упоминание о том, что я встречался с генерал-лейтенантом
Лазаревым, он никак не прореагировал. Словно бы не услышал. Не захотел
услышать.
Его присутствие создало в доме какую-то странную атмосферу, как бы
праздничную и одновременно тревожную. Стоило ему утром выйти из бани, где он