"Андрей Таманцев. Их было семеро... (Солдаты удачи #1)" - читать интересную книгу автора

подсел к столу, поддернул обшлаг форменки на левой руке и приложил сигарету
к коже повыше запястья. И эдак медленно, не торопясь, потушил. После чего
вернул сигарету командующему, сказал "Извините" и сел на свое место.
Мы-то знали этот фокус Артиста, а командующий просто офонарел.
Собственно, это был никакой не фокус. Как-то в казарме мы заговорили о
пытках. Ну, мало ли о чем говорят в казармах. Чаще, конечно, о бабах, но и
другие темы проскальзывают. Вот и вывернулось из трепа: может ли человек
выдержать пытку? Знали, конечно, из книг: может. Партизаны в войну, а еще
раньше Джордано Бруно, ранние христиане, протопоп Аввакум. Но -- как? Вот
тогда Артист нам это и продемонстрировал. А потом рассказал. Он с детства
жутко боялся боли. Когда в школе объявляли, что завтра будут делать
прививки, всю ночь не спал. А перед любым уколом вообще обмирал от ужаса. И
однажды, он уже в театральном учился, вышло так, что его девушка сказала
ему, что полюбила другого. Артист вспоминал: "Я понял, что схожу с ума. И
чтобы хоть как-то отвлечься, случайно ткнул сигаретой в руку. И ощутил не
боль, а облегчение. Боль, конечно, тоже была. Но это было -- как комариный
укус". Вот тогда, сказал он, я и понял, что есть кое-что сильнее любой боли.
Ненависть, ярость, гордость, любовь. Только о них надо думать, а не о боли.
Предложил: не хотите попробовать? И мы попробовали, каждый. И ничего,
нормально выдержали. С того дня у каждого на левой руке, повыше запястья, по
метке осталось. А у самого Артиста их было четыре. Не слишком-то, видно, ему
везло в любви.
Командующий долго рассматривал потушенную сигарету, потом бросил ее в
пепельницу и спросил:
-- Что вы этим хотели сказать? Артист только плечами пожал:
-- Да ничего.
Командующий жахнул по столу ладонью так, что на пол посыпались бумаги и
карандаши.
-- Не я этот приказ подписал, ясно? Не я!
Я спросил:
-- А кто?
-- На, капитан, читай!
Я взял листок приказа, отпечатанный на служебном бланке. Подпись на нем
была: заместитель министра обороны. Я передал приказ Доку, он -- Боцману,
бумага обошла всех и вернулась на стол командующего.
-- Теперь верите? -- спросил он. -- Я был категорически против. Самым
категорическим образом!
-- И ничего не смогли сделать? Он только развел руками:
-- Ничего... Извините, ребята, но так получилось.
-- Не расстраивайтесь, товарищ генерал-лейтенант, -- успокоил я его. --
Я все думал: почему у нас ничего не получается? В Афгане обосрались, в Чечне
обсираемся на каждом шагу. А причина-то очень простая. Если боевой генерал,
командующий действующей армией, бессилен против министерской вши -- это не
армия. Это выгребная яма. И сидеть в ней по уши в говне -- увольте!
Я содрал свои капитанские погоны, "Орден Мужества", первую мою медаль
"За отвагу", которой очень гордился, и все это добро положил на письменный
стол командующего. То же самое сделали Док, потом Артист, Боцман, Трубач и
Муха. Через минуту перед командующим уже лежала целая горка офицерских погон
и боевых наград свободной России.
-- А чего ж "Орла" не бросаешь? -- хмуро поинтересовался он.