"Татьяна Талова. Кузнеца дочь " - читать интересную книгу автора

что вместо хозяина рубиться могут. Чудо - но разве есть слава воинская в
таком чуде? А ты попробуй, возьми в руку меч бывалого воина - разве не
пробежит дрожь, не захлестнет волною память битв пройденных? То-то же. Это и
есть - память меча. С хозяином своим такой меч - одно целое. Его - только в
битве, смертельной битве забрать можно, никак иначе. Да и то - не
согласиться может меч с новым хозяином, станет тускнеть, ржаветь,
стачиваться быстро. А может и в бою руке помешать! Кто знает - может, это и
есть настоящие мечи-кладенцы, не сказочные, а те, что людьми искусными
куются? Кто ведает?
Может, а только был в деревеньке безымянной, что близ Смоленска, где
кривичи сидят2, кузнечных дел мастер, какого свет не видел. Говорят, предок
его в числе первых варягов на землю нашу пришел. Пришел - и остался жить,
жену завел, детей. Вот такой предок был у Ждана-кузнеца, да то не суть.
Много лет прошло, Ждан дальше от Смоленска ушел, в дальней деревне
поселился. И то - странно дело, еще в молодости Ждан своим уменьем
прославился, а от города ушел. То ли знал, что и туда к нему ходить за
оружием люди станут, то ли по какой другой причине, ему одному ведомой... И
там жил себе, поживал, кузницу свою имел. Земли своей пахотной не было - да
и больно-то там, в лесу, к порогу подступающем, напашешься? Глухая была
деревня, глухая. Охотой кормился, иногда ездил поторговывать с остальными то
в другие деревни, то в Смоленск - не только оружие да броню у него охотно
покупали, делал он и украшения разные, частенько мужи брали - жен, дочерей
да сестер порадовать. Металл ему из города привозили, запас всегда был.
Сказывают, даже к княжескому двору звали - не пошел, сказал только, что к
заказу княжьему всегда готов. После княжеского меча-то слава о Ждане
Вышатиче по землям покатилась. Столько голов снес тот меч - князь-то,
Мстислав Михайлович3, всегда во главе дружины своей скакал. На смертном одре
молвил князь, что сила в том мече великая, что един стал он с мечом, Ждана
помянул - как искусного человека, мастера, едва ли не ведуна, сталь
заговорившего, в металл жизнь вдохнувшего...
Жена была у Ждана - приветливая да в хозяйстве умелая. А мужа любила -
не сказать. Чаще хмур был Ждан - что тут скажешь, - а видишь, любовь - ей же
все равно и все едины. Душа в душу жили Ждан с Любавой. Любава, должно быть,
и уговорила его вновь ближе к Смоленску перебраться. Там все же и места
посветлей, и защита поближе. Заново пришлось все начинать, да новый князь -
Улеб Мстиславич, помог.
К тому же, счастье пришло к Ждану - дочка родилась. Здоровенькая да
веселая, радовала родителей. Ждал и сына кузнец - а беда раньше явилась,
вслед за радостью пришла. Скосила болезнь Любавушку - зимней ночью, в жару и
бреду, умерла она вместе с сыном нерожденным. Дочке едва-едва второй год
пошел. Имя ей так и не дали - все голуба да голуба ласково называли. Под тем
именем и знали все девочку после смерти матери - Голуба. А что отец ей имя
дал, об этом мало кто ведал. Ждан, как предчувствуя что, назвал дочь
Мечеславой - гордое имя, только - боевое, как это часто в воинских родах
бывает...
Берег он дочурку, всю любовь свою ей отдал. Да только чему научить ее
мог?.. А чему мог, тому и научил! По теплому времени до полудня в поле
девчонка, после - с отцом в кузнице, зимой же постоянно там пропадала. Вот и
выросла так Мечеслава - дочь кузнеца. Странное дело, конечно, для девки, но
все одно - после смерти отца дочь уменьем могла себя прокормить. А Марена