"Александр Таланов. Качалов ("Жизнь замечательных людей" #345) " - читать интересную книгу автора

бурно, будто грозил певчим, хотя лицо его отражало то скорбь, то мольбу, то
нежное ожидание.
К своду купола неслись туманные слова песнопения: "Взыде бог в
воскликновении, господь во гласе трубне..."
- Взыде в воскликновении... - уже рассеянно вторил гимназист у хоругви.
Позади слышится шепот:
- Бледнолицый брат мой...
- Галковский?
- Я.
- Что, Галка?
- Выходи!
- Неудобно.
- Срочно!
- Зачем?
- Мундир... твой, мундир нужен...
- Кому?
- Орленеву.
- Приехал?!
Но не так-то легко покинуть видное место возле хоругви.
К счастью, явился негаданный повод. Тот по виду незначащий повод,
который иногда становится катализатором взрыва событий.
Ничто не могло удержать гимназиста. Василий рванулся назад, чуть не
ступил на ногу коленопреклоненной старушки, второпях задел купчину в
поддевке и под укоризненными взглядами чинуши и его супруги протолкнулся к
Галковскому.
Худощавый темноволосый Галковский на первый взгляд, казалось, никак не
походил на рослого светловолосого Василия Шверубовича. Все же они понимали
друг друга с полуслова и не только оттого, что были одноклассниками,
сверстниками и приятелями. Еще более объединяла их общая страсть - та
благородная, возвышенная страсть к искусству театра, которой, подчас
необъяснимо, были, бывают и будут подвержены самые разные люди у всех
народов.
Еще пробиваясь к выходу, Галковский успел сообщить многое. Знаменитый
артист Орленев сегодня приехал в Вильну. Снял комнату у дьячка в церковном
дворе. Вечером назначен спектакль "Школьная пара". Гастролер играет роль
гимназиста. Но в гардеробе театра не нашлось нужного мундира.
- Разумеется, я предложил свой мундир. Не подошел. Узок... - Галковский
не сумел подавить тяжкого вздоха.
- А если и мой тоже... - от такой мысли Шверубович осекся и перешел
даже на шепот.
- Рискни! - Галковский подтолкнул друга к двери в квартиру дьячка.
Долговязый гимназист робко постучал в дверь.
- Войдите! - откликнулся сердитый голос из глубины комнаты. - Да
входите же, черт побери! Впрочем, если из театра, предупреждаю - играть без
мундира отказываюсь!
Вконец оробевший гимназист переступил порог. Навстречу двинулся человек
с бритым актерским лицом. Орленев... Столь знакомый по множеству портретов в
журналах. Увы! - оказался он совсем коротышкой, почти на голову ниже своего
незваного гостя.
Но ни прославленный артист, ни стоявший перед ним растерявшийся юноша