"Люси Тэйлор. Жар [F]" - читать интересную книгу автора

зрелищем, я смотрю на это величественное потрошение, на дом, насилуемый
огнем, и я рвусь, чтобы быть поглощенной так же, уйти в пепел и щебень.
Огнем.
Мужчиной.
Желанием, которое будет жечь и гореть, и сожрет меня.
- Жар, - шепчу я, и это и молитва, и мольба.


Жар.
Тогда я причесывала свою подругу Шону, красила ей волосы в тот глубокий
медный цвет, который любит ее муж Робби, и я заговорила о жаре. Каков он
на ощупь, что он может заставить тебя сделать, о мужчинах, которые
заставили меня его ощутить. За всю мою жизнь среди сотен любовников было
лишь трое таких мужчин, и каждый раз я уже в первые десять секунд, бросив
на них взгляд, когда пересекались наши ауры и сталкивались феромоны,
знала, что это - жаркие звезды и шипение фейерверка.
В ответ на мое преувеличенное описание Шона засмеялась.
- По твоему рассказу это больно, - сказала она. - Как ты гасишь этот
пожар?
Я ей рассказала, что никогда на самом деле не гасишь, что ты просто
делаешь харакири своему сердцу, затаптываешь свои горящие внутренности и
ходишь какое-то время холодная и пустая, пока не встретишь другого, от
чьего прикосновения воспламенится твоя кожа, и ты загоришься снова.
Шона затрясла головой, рассыпая темно-красные капли хны.
- Такого жара, - сказала она, - я не испытывала никогда.
Это меня поразило так, что я помню до сих пор. Как будто Шона созналась
в цветовой слепоте, будто она видит кровавое, багровое, индиговое,
янтарное, нефритовое тусклыми оттенками серого.
Что это за чувство? Это такое чувство, будто коснулась чего-то живого и
электрического или случайно ввела себе лекарство - наполовину
галлюциноген, наполовину яд. Сознание растекается. Тело обмякает, но ты не
падаешь, потому что соки вожделения напитывают мускулы, заставляют жарко
гореть синапсы тысячей мелких оргазмов, а жар тлеет у тебя в животе и
уходит вниз, в пах, и вверх к сердцу, как пламенеющие лианы.
Уже давно я не пробовала этого жара. И сердце мое вошло в гипотермию. Я
запеклась, я остыла, я больна. Я езжу из Денвера в Боулдер, смотрю, как
снуют, ползают и кишат мужчины на Перл-Стрит-Молл, десятки, сотни мужчин,
всех видов, форм и размеров, и жирные, и накачанные, и тощие, как
марафонцы, высокие и низенькие, ноя ничего не чувствую - члены у них, как
размокшие под дождем стебли, и прикосновение у них вялое, и остается от
них только нетерпение, неудовлетворенность, горечь.
Я жажду того, что было у меня раньше, жара, который накатывает и
разрушает, который пожирает душу и расплавляет сердце, и оно, жидкое и
алое, стекает горячим комом во влагалище.
В моих последних снах я видела, как огонь становится мужчиной.
Ослепительный и ревущий, он наваливается на меня, охватывает меня уносящим
поцелуем. И потом я просыпаюсь в кровати одна.
А из его комнатушки в конце коридора слышно, как Колин все шлепает и
шлепает по клавиатуре. Знаменитый Писатель, который просто еще не открыт.
Суровый и целомудренный _художник_.