"Люси Тейлор. В стене " - читать интересную книгу автора

сквозь таинственные искривленные пространства, где время свивалось в узлы и
кольца, где рождались и скручивались в спираль времена года, где будущее
выворачивалось само в себя, чтобы родить прошлое и настоящее - все три в
единой связке, как большая волна, которая вбирает в себя волны поменьше
перед тем, как обрушиться на берег.
"Чокнутая", - шептались соседи у нее за спиной. "Не от мира сего", -
украдкой вздыхала мать. Но Плюш знала, что это они ненормальные - что это им
не хватает проницательности, что они видят не лучше слепых.
Они видели лишь Недалекий мир. Она же видела всю полноту времени и
Божественного замысла.
Так она и росла, очарованная пленница своего волшебного танца. А потом
случилось несчастье. Когда ей было пятнадцать, неожиданно налетевший шторм
потопил шлюпки Муни и полдюжины других рыбаков. Дед погиб. В своем горе и
одиночестве Плюш забыла об осторожности. Она стала беспечной, но от этой
беспечности веяло обреченностью. В течение нескольких месяцев она пыталась
забыться в объятиях любого парня, который предлагал ей минутное утешение,
забеременела от одного из них, после чего мать выгнала ее из дома с таким
материнским напутствием: "Моя дочь не родит ублюдка и не будет растить его в
моем доме".
Плюш устроилась официанткой в отеле "Браэс" и переехала в маленький
каменный коттедж у моря, где через несколько месяцев родила девочку, которую
назвала Колин. Дочка стала ее утешением и единственной радостью. Два года
Плюш наслаждалась безмятежным покоем и счастьем - до того дня, когда
появилась та женщина из Попечительского совета, представлявшая интересы
матери Плюш, которая решила добиться опекунства и заявила, что ее дочь не
способна растить ребенка по причине умственной неполноценности.
От такой вопиющей несправедливости Плюш впала в истерику и окончательно
обезумела. Она бросила работу и снова стала бродить по берегу в одиночестве.
Только теперь ей уже не являлись видения - теперь она лишь лихорадочно
умоляла Господа, чтобы он оставил ей дочь.
Зимние дни на Оркнеях сумрачны и коротки - зимой темнота никогда
полностью не отдает свою власть. Был февраль, Плюш слонялась без дела по
холодному берегу, и вот тогда Муни в первый раз вышел из моря, чтобы
встретиться с ней. Он был в рабочих штанах и заплатанном свитере и выглядел
так, как будто только что встал от камина в гостиной, но его фигура была
искрящейся и прозрачной, словно наполненной мутным светом.
- Никому не рассказывай, что ты меня видела. А завтра опять приходи
одна, мы с тобой погуляем, - сказал ей Муни. - Держись. Я тебе помогу.
И он погрузился обратно в мерцание моря.
Плюш было так радостно и хорошо, что ей непременно хотелось разделить с
кем-нибудь свой восторг. И когда она назавтра пошла на берег, она взяла
Колин с собой. Девочка заплакала и вцепилась в руки матери, когда увидела
призрачную фигуру старика, который поднялся из сверкающей воды и двинулся к
ним навстречу.
Призрак прошел пару шагов и нерешительно остановился. Контуры его
полупрозрачного тела истекали, как кровью, молочно-белым светом, который
море жадно всасывало в себя, как ребенок, поглощающий сладкую вату.
Старик посмотрел на Плюш и повернулся, чтобы уйти.
- Подожди! Не уходи! - закричала Плюш.
Она бросилась в море, потянув дочь за собой. Девочка жалобно закричала,