"Роберт Тайн. Красная жара" - читать интересную книгу автора

который был вложен сувенирный пластмассовый свисток. Потом он вынул ключ.
- От чего ключ, Виктор?
- Иди в жопу.
Данко покачал ключом перед глазами Ридзика:
- Кто-нибудь знает, от чего он?
Ридзик взглянул на ключ без особого интереса.
- Похоже, от какого-то шкафчика. А почему ваш друг сам не расскажет?
- он кивнул на Виктора. - Вы-то можете с ним поговорить?
- Я пытался.
- Попробуем по-английски, - Ридзик склонился вперед, пока чуть не
уперся носом в лицо Росты. -
Где-тот-шкафчик-который-открывается-этим-ключом, товарищ? - спросил он
медленно, словно обращаясь к ребенку.
Виктор посмотрел ему прямо в глаза, но не ответил ничего.
Ридзик понимал, что подобное обращение может вывести человека из себя.
- Слушай, советское дерьмо, я тебе задал вопрос. Виктор усмехнулся и
ответил что-то по-русски.
- Что он сказал? - спросил Ридзик.
Данко аккуратно перевел все это на русский:
- Он сказал, что.., твою мать в задницу.
- Угу, - сказал Ридзик, - я потрясен, капитан. Как видно, вас в Киеве
научили многим гадким выражениям, - Ридзик кивнул. - Очень хорошо. -
Затем, быстрее, чем кто-либо мог ожидать, Ридзик перепрыгнул через стол и,
ехав руками глотку Росты, трахнул того головой о стенку. - Слушай, ты,
сука, - прорычал он сквозь сжатые зубы.
- Господи, Арт! - воскликнул Галлахер. Потребовались совместные
усилия Данко и Галлахера, чтобы оттащить Ридзика от Росты. Галлахер
страстно желал, чтобы Ридзик наконец-то перестал наполнять свою жизнь
кучей невероятных проблем. Сперва один русский пытается прикончить
другого. Теперь тем же занимается Ридзик. С какой радостью он наконец-то
будет наблюдать за тем, как покинет Америку отлетающий самолет.
- Арт, хватит, ради Бога!
- Не нужно так выражаться о моей маме, - проворчал Ридзик.
- Слушай, если мы хотим успеть на этот самолет, то нам уже пора
отправляться.
- Поехали, - сказал Данко.
Они двинулись к выходу. Ридзик сложил документы, которые ему
следовало вернуть командиру, и сунул их в нагрудный карман. Роста и Данко
последовали за ним.
- Мне плевать, преступник этот парень или нет, - сказал Ридзик, - но
про чужую маму ему лучше помолчать.
Галлахер закатил глаза:
- Не все ли тебе равно, что он сказал? Не все ли тебе равно, что он
там про что угодно говорит? Это не твое дело, Арт. И не мое дело, -
Галлахер глянул через плечо на Данко. - Господи, это ведь даже не
американское дело.
- Ладно, - ответил Ридзик. - Оставим это, хорошо? Но Галлахер
оставлять не хотел:
- Мы здесь только сопровождающие. Так что придержи свои эмоции.
- Слушай, Том, ты ведь слышал, что этот говнюк сказал. Не могу же я