"Роберт Тайн. Красная жара" - читать интересную книгу автора

шикарное местечко по сравнению с тем, куда Данко его отправит.
Галлахер вздохнул и пожал плечами:
- Ладно, пусть будет "Гарвин".
Ридзик покатил по жарким улицам Южного Района. Вокруг сновали
детишки, игравшие под струями воды, хлеставшей из открытых гидрантов. Люди
целыми семьями сидели на ступеньках своих домов, посасывая пиво и болтая.
"Гарвин" видал и лучшие денечки, но так давно, что никто их уже и не
помнил. Он стоял на углу лицом к линии надземки, по которой каждые
несколько минут на уровне третьего этажа с грохотом проносился поезд. Шум
такого поезда разбудил бы и самого крепкого соню, но, насколько знали
Ридзик и Галлахер, очень немногие обитатели когда-либо спали в "Гарвине".
Это место больше подходило для тех, кто хотел раздобыть какой-нибудь из
дюжины различных запрещенных алколоидов или провести немного времени с
шлюшкой. Но спать? Так здесь не поступали.
Они остановились у входных дверей гостиницы и все трое вышли из
машины. Пока Ридзик доставал чемодан Данко из багажника, Галлахер сделал
последнюю попытку переубедить Ивана в правильности выбранного отеля:
- Еще не поздно передумать. Я вам говорю - это настоящий гадюшник.
- Все отлично, спасибо.
- Ну что ж, - сказал Галлахер, смирившись с неизбежным. - Хозяин -
барин. Завтра заеду за вами в девять утра.
- Приятно было с вами побеседовать, капитан, - сказал Ридзик,
усаживаясь за руль. Они проводили вошедшего в гостиницу Данко взглядами.
- Ну, и что ты думаешь про нашего русского друга, Арт?
- Думаю, что он придурок, - сказал Ридзик, отруливая от тротуара.

***

По состоянию вестибюля "Гарвина" можно было догадаться о прелестях,
которые сулили его номера'. Пол покрывал изношенный ковер, а точнее
сказать, кусок тряпицы столь драный и грязный, что можно было лишь гадать
о его прежнем цвете. Прилавок регистратуры покрыт потрескавшимся и
исцарапанным пластиком. За прилавком сидел болезненный, худой и небритый
молодой человек, словно специально подобранный под интерьер заведения.
Перед ним лежала бейсбольная бита, хотя спортсменом он явно не выглядел.
Над его головой на кнопках висел рукописный плакат:

ПЛАТА ВПЕРЕД - ОДНОМЕСТНЫЕ НОМЕРА НА НОЧЬ
ДВОЙНАЯ КРОВАТЬ - ДВОЙНАЯ ПЛАТА

Когда Данко вошел, клерк поднял глаза с журнала, недоумевая, что это
за детина, наряженный как швейцар, и чего он от него хочет.
- Данко, - сказал Данко.
- Добро пожаловать, - сказал клерк. И сам захихикал над своею шуткой.
Выражение лица Данко осталось неизменным.
- Хотите номер? - спросил клерк.
- Да.
Клерк протянул ему бланк:
- Заполните это.
Пока Данко вписывал свое имя непривычным западным алфавитом, на